– Хорошо. Тогда показывайте. Нет, Маймул-джан пойдёт со мной. А вам ждать здесь.

Рискованно было спускаться с ними со всеми в люк, но и показывать, что я их боюсь, тоже нельзя. Да я и не боялся, будь у них хоть сговор! Но оставшаяся парочка вполне могла позвать подмогу, полезть всей толпой за нами и разобраться там со мной втихую так, чтобы и следов не осталось. Кто мог знать, что у них сейчас в голове?

Я «нажал» кнопку вызова и поднёс телефон к уху.

– Господин комиссар? – Я сделал вид, будто говорю с шефом, и нарочно повысил голос, чтобы кобольды меня слышали. – Да. Да, дело срочное. Ещё один труп! Так точно, у тех же кобольдов. Я приступаю к осмотру места преступления. Да, жду! Непременно доложу.

У всех трёх кобольдов лица сразу стали кислыми. Вот так-то! «Звонок» комиссару полиции на кого угодно произведёт нужное впечатление, даже если это чистой воды блеф. А мне сворачивать на полпути было просто глупо, к тому же необходимо скорее увидеть тело. Интуиция подсказывала, что это будет Ойсен, наш единственный свидетель. Вряд ли так повезёт, что это окажется Жорж Труппенс.

В последний момент я вспомнил о шлеме с фонариком и одолжил его у одного из кобольдов. Внизу было ещё холоднее, чем утром. Под ногами хлюпала вода, но сейчас мне было плевать на резиновые сапоги. Кто мог знать, что придётся лезть сюда снова?

– Зря вы одинди здесьди ходитеди, – ухмыльнулся Маймул-джан, включая свой фонарь. – Могли быди и своих дождатьсяди, а?

– Это намёк?

– Чегоди?

Что ж, за свою жизнь сейчас я бы и сам гроша ломаного не дал. Никого не послушался, пошёл один туда, куда никто из наземных жителей не рискует лезть, и вот результат. Неудачно поскользнулся, ударился головой, упал лицом в воду. Погиб по собственной глупости. Надо всё же позвонить Флевретти и Чмунку. Я достал телефон, короткие гудки, связи не было. Странно, ведь утром я вроде звонил отсюда.

– А здесьди не вездеди ловит, – словно читая мои мысли, обернувшись, заметил мой проводник.

У меня появилось почти реальное ощущение, как будто чьи-то холодные липкие пальцы сжали горло. Мы повернули вправо, влево, обошли пару здоровенных ямин, и наконец я увидел что-то на полу впереди.

– Вон онди лежитди.

Ещё за десять шагов лежащее в полумраке тело показалось знакомым. Через минуту я уже присел над ним и перевернул на спину. Да, это был Ойсен. Бедный запуганный секретарь инспектора местного отделения страховой компании «Могила и Ренессанс». Я попытался нащупать пульс, но его не было. Молодой чёрт выглядел так, как будто просто спал или потерял сознание. Но он был мёртв, и я был виноват в его гибели.

– Мы вытащилиди его из водыди, как и утромди первого. Толькоди здесь ямади побольше, пришлосьди тудади лезть. Вседи простудимся! Какди думаете, намди троим дадутди страховку?

Рядом действительно была очередная выбоина с водой. Но надо же ухитриться, чтобы столь неудачно споткнуться и упасть лицом в воду! Ну не может быть двух таких удивительных совпадений в один день. Это уже почерк какой-то…

– Кто-нибудь видел, как он спускался вниз?

– Нет. Самиди не поймёмди, как он здесьди оказался.

Это верно. Если помощник инспектора имел реальный повод спуститься в канализационные туннели, то зачем туда понесло секретаря? Что он тут делал?

Несчастный был одет в синее пальто, в котором был сегодня, когда преследовал меня. Как глупо и какая бессмысленная смерть. Он был готов мне помочь, но не успел, или ему не дали. Я мысленно пообещал сам себе, что найду и призову убийцу к ответу. Но всё же зачем Ойсен полез сюда перед самой нашей встречей? Решил провести собственное расследование? Нет, скорее его заманил сюда убийца. Но тогда получается, убийцей оказался не тот, кого он так боялся и хотел выдать? Иначе бы он не пошёл с ним в такое опасное место.

И опять никаких явных следов насилия. Даже следов борьбы нет. Ничего, кроме здоровенной ссадины на лбу. Хотя его могли толкнуть в спину, чтобы он ударился головой. А это значит, секретарь точно знал нападавшего. Потому что не услышать здесь шагов, хотя бы за двадцать метров, просто невозможно, плюс ещё и хорошее эхо. А потом я вздрогнул – закостеневшие руки сжимали тяжёлый кобольдовский ретрофонарь…

– Вы что, его с фонарём вытащили из воды?

– Да, дажеди не выронил. Надо же какди вцепилсяди!

Положим, в лужу он упал уже без сознания и кто-то держал его голову под водой, пока Ойсен не захлебнулся. Но почему оба убитых таскали эти старорежимные фонари? При их тусклом свете разглядеть что-либо могут только привыкшие глаза кобольдов.

Я с трудом разжал его пальцы и вытащил фонарь. Он не включался, но важнее было другое: на днище была заметная вмятина, почти такая же, как на фонаре рядом с телом Лошара!

– А правдади, что у васди нетди значка и выди не имеете правади проводитьди расследование?

Я поднял глаза на чересчур осведомлённого Маймул-джана и встретился с холодным непроницаемым взглядом.

– Посветите-ка поближе!

– Нетди проблем, пожалуйстади. – Он оскалился, что, похоже, должно было означать примиряющую улыбку.

– Кстати, а кто его нашёл? Опять все?

– Ну дади. То есть мыди втроёмди с напарниками. Выди их видели наверхуди.

– Шли втроём, значит. По узкому туннелю?

– Тут жеди широкоеди место.

Пока он объяснялся, я продолжал осмотр, но больше ничего нового не обнаружилось. Поэтому я поднялся, отряхнул мокрые брюки и, прихватив фонарь, направился к выходу.

– Сейчас приедут за телом. Нужно будет вытащить его наверх.

– Конечно. Это жеди нашди гражданский долгди! А можноди вопросди?

– Спрашивайте.

– Мужчина можетди родитьди?

Видимо, у меня вытянулось лицо. Кобольд решил, что я понял его неправильно, и поспешил уточнить:

– Парниди спрашивают, почемуди у инспекторади такое брюходи? Он не беременныди? Всё времяди был нормальныйди чёртди, а за последний месяцди такое пузо! Глупостиди, да?

Теперь мне всё стало ясно. Я знал убийцу. Оставалось только собрать доказательства…

По пути назад мы с Маймул-джаном не обменялись ни словом. Когда я по пояс вылез из люка, то встретился лицом к лицу с окружившими колодец кобольдами. Их было уже гораздо больше двух. Под моим взглядом они расступились и дали мне выйти. Однако у большинства были откровенно враждебные рожи.

Я сразу же позвонил в морг и уже потом, на этот раз по-настоящему, набрал шефа.

– А я как раз собирался звонить вам, Брадзинский! – радостно откликнулся он. – Похоже, мне придётся торчать здесь до глубокой ночи.

– Сочувствую, месье комиссар.

– Язвите? Скажите лучше, как идёт расследование. И да, напоминаю вам, что как арестованный вы должны ночевать в камере. Я, конечно, дал вам свободу передвижения днём, но не забывайте, что вы всё-таки под следствием. Без обид, это только формальность, – понизив голос, примиряюще добавил он. – Но я должен соблюдать правила: если вдруг приедет комиссия, у нас всё должно быть чисто, верно?