— Налей! — с вызовом выкрикнула Ольга, глядя на полового. Он торопливо подбежал и через мгновение на донышках стаканов блестел крепкий напиток.

— Не уважаешь? — хмуро выкрикнула Акулина, включившись игру. Она видела когда-то, как пил ее отец и решила повторить его трюк. К ужасу Ольги стаканы были наполнены полностью. «Судя по запаху, выпить разом это вряд ли удастся», — подумала она, чувствуя, как к горлу поднимается тошнота, и вопросительно посмотрела на свою спутницу, не понимая, что дальше делать. Если бы они уселись прямо возле двери, можно было убежать и через несколько минут женщины оказались бы на Невском проспекте, вряд ли кто-то стал бы их преследовать. Прыгнув на пролетку, спустя четверть часа они оказались бы дома в мягких постелях, забыв про идиотскую затею с походом в трактир и о продолжении нелегкого дела златорукой Соньки. Пока барыня размышляла, Акулина медленно поднялась с места, взяв стакан с водкой в похолодевшую руку, затем, оттопырив локоть, поднесла посудину к губам и на мгновение замерла. В тесном провонявшем плесенью, несвежей едой, табаком и грязной одеждой зале все замерли. За соседним столиком здоровяк с длинной косматой бородой, резко проснувшийся от непривычной тишины, пару раз протер глаза и, убедившись, что перед ним баба с полным стаканом крепкого пойла, откинулся на спинку неуклюжего стула, сложив руки на груди в томительном ожидании. Акулина выпила стакан залпом, после чего схватила за бороду проснувшегося мужика-соседа и, дернув его к себе, громко вдохнула несвежесть волос, после чего тыльной стороной ладони вытерла губы и степенно уселась. Увидев, что Ольга безысходно взялась за стакан, желая повторить этот трюк, грозно стукнула по столу и громко гаркнула:

— А ты, Сонька, не пей! Хватит тебе сегодня!

Голос Акулины звучал низко, почти по-мужски. Она была очень убедительна и ряженая кухарка, послушно убрала руку и состряпала недовольную физиономию, будто с трудом мирилась с запретом, хотя в душе испытывала чувство, близкое к счастью. Переключив внимание на трактирщика, она скомандовала принести горячий чай для подруги. Подскочивший половой осыпал комплиментами губастую девушку, показавшую навыки пития, которые не всякий мужик продемонстрирует. Перед Ольгой он поставил стакан с чаем в металлической подставке.

— Наливать вам еще? Повторите подвиг? — произнес молодой человек, сдерживая смешок.

— Хватит чирикать! — строго прервала его хмелеющая крестьянка. — Скажи лучше, где нам найти Федора-Ключника?

Официант пожал плечами, заверив, что никогда не слышал о таком человеке. После чего торопливо перебрался к другому столику, там требовали еще выпивки.

— А какой у тебя интерес до Федора? — сипло уточнил бородач, сидящий за соседним столом.

— Коль есть что сказать — говори. А попусту не трепись! — неприветливо ответил женский голос.

Мужик пересел за стол к женщинам, бесцеремонно взял стакан водки, стоящий напротив Ольги, но осилил лишь половину, поперхнувшись.

— Сильна ты, однако! — выдохнул он, хватая воздух. — Так какой разговор к Ключнику?

— Будет Ключник — будет и разговор, — произнесла Ольга, внимательно разглядывая рыхлое лицо мужика.

— Ну, я — Федор! Слушаю!

Сердце Ольги затрепетало от радости. То, что в этом отвратительном и убогом месте они отыскали нужного человека так быстро и, минуя преграды в виде распоясавшихся людей сомнительной внешности, было огромной удачей. «Это хороший знак!» — радостно подумала молодая женщина и, назвавшись Софьей, принялась излагать цель их с Акулиной визита.

Ладони Ольги вспотели. Ей казалось, что новое платье душит ее, хотя сшитое умелыми руками Анны изделие было весьма свободно — без утяжки по старинке. Дверь поддалась моментально, она сделала так, как учил ее Федор: обращалась с замком деликатно, как с женщиной, и тот приветливо щелкнул, впустив незваную гостью в гостиничный номер.

В комнате было пусто. Женщина растеряно осмотрелась: складывалось впечатление, что тут вовсе никто не жил, хотя по ее сведениям здесь неделю пребывал мот и пьяница, прибывший из провинции и сорящий деньгами направо и налево. Вдруг замок в двери заворчал — кто-то ковырялся в нем ключом — и она, дико испугавшись, заметалась по комнате. Когда пожилой человек вошел в номер, на его кровати сидела дама и горько плакала (для правдоподобности Ольга ткнула себе пальцем в глаз и тут же залилась слезами). От испуга дебютантка-воровка решила притвориться иностранкой и начала причитать на почти забытом ею со времен обучения и неудачного замужества немецком языке, периодически забывая слова, но притворяясь в эти мгновения, что всхлипывает.

— Гутен морген! — испугано произнес мужчина, тут же прикрыв рот, потому что на дворе был поздний вечер, а пожелание доброго утра приличная дама может принять за пошлый намек на совместное коротание ночи, к примеру. Видение это казалось ему весьма странным, он решил, что ошибся этажом и торопливо проверил номер на входной двери. Убедившись, что цифра соответствует тому, за что он заплатил, пожилой человек неуверенно проследовал ближе к расстроенной даме, укрывшей лицо под небольшой, но очень элегантной шляпкой. Пока хозяин номера подбирал слова на вмиг позабытом от волнения немецком языке, она вскочила и громко заверещала, чуть не лишив оторопевшего мужчину слуха.

— Ради Бога, не кричите! — умолял он. — Я не причиню вам зла!

— Вы входить в мой номер! — возмутилась женщина, вытирая слезы.

— Но это мой номер. Я заплатил за него несколько часов назад!

— Как это могло случиться? — удивилась Ольга, выпучив глаза и перестав притворяться, что рыдает. — Но здесь должен был жить другой человек!

На удивление хозяина номера Ольга говорила на чисто русском языке, без малейшего акцента. Он подумал, что ему изначально послышалась немецкая речь, иногда мужчину мучили шумы в ушах, которые искажали звуки.

— Да, действительно, тут жил мужчина, но утором ему пришлось покинуть гостиницу. Его арестовали.

— Как арестовали?

— Он — шулер и мошенник. Ограбил в маленьком городке ювелира и примчался кутить в столицу на добытые преступным путем деньги. Варварство!

Ольга медленно поднялась с чужой кровати и теперь новый постоялец мог разглядеть ее полностью: осанка ее была величавой, несмотря на свободный крой платья, прослеживалось, что эта женщина обладательница приятных форм — высокой груди и широких бедер, подчеркнутых тонкой талией. Ее темные волосы с каштановым отливом были уложены в аккуратную прическу и подчеркивали светлую кожу. В немного припухших от слез миндалевидных глазах поселилась печаль — первое дело под названием «гутен морген» было провалено. Ольга устремила свой взгляд на замершего посреди комнаты человека, который, казалось, не дышал. Судя по скромному одеянию, взять с нового постояльца было нечего. На нем был поношенный, но отутюженный суконный сюртук, который надевался преимущественно в торжественных случаях, однако в последнее время мужчины надевали его и в обыденные дни. Аккуратность немолодого человека подчеркивали суженные брюки в узкую серую полоску и белоснежная рубашка с накрахмаленным воротом. Женщина заметила отсутствие пуговицы и бережно провела по торчащей одинокой нитке. Этот жест умилил и смутил одинокого мужчину, который чуть покраснев, извинился за свою небрежность.