— Но…

— Никаких «но», Лиль, — бандит вперился в неё строгим взглядом. — Я по-моему, тебе уже объяснил всю ситуацию, нет?

Девушка смело выдержала его тяжёлый взгляд, пообещав себе, что поплачет потом. Когда он уйдёт.

— У тебя тоже, кстати, сегодня много важных дел. Во-первых, поедешь с Антоном по магазинам и полностью поменяешь свой гардероб, — достал из кошелька кредитную карту и положил перед девушкой. — Никаких коротких юбок и платьев, открытых топов и тому подобное. Надеюсь, это понятно?

Молча кивнула.

— И ещё, Лиль. С работы надо уволиться.

А вот тут она была категорически не согласна.

— Андрей, но как я без работы буду? Я же с ума сойду здесь одна… Пожалуйста…

— Хорошо. В библиотеке можешь остаться. Но в кабаке чтобы ноги твоей не было. Всё ясно?

Зайцева поспешно закивала и облегчённо выдохнула.

Всё-таки он хороший.

Хоть и прячется за циничной маской злого волка.

— Мелкая, а ты чего это зарёванная такая? — Нечаев сочувствующе заглядывал в покрасневшее личико девушки. — Тебя Андреич обидел что ли? — парню было не по себе.

Вот если бы её хулиганы на улице достали, он бы в душу их поимел.

А тут Ворохов…

— Нет, он не обижал меня, — по-детски хлюпнула носом.

Уже легче.

Уж очень Антону не хотелось бы этого… Учитывая, что в таком случае помочь мелкой он ничем не сможет.

— Так, а чего сырость-то развела?

— Я боюсь, — и Зайцева больше не смогла сдерживать себя.

Нет сил.

Заплакала, уткнувшись в грудь парня, на что тот лишь беспомощно сжал кулаки.

Ну что, спрашивается, ему делать?

Он никогда не попрет против Змея. Она ведь его боится, получается?

— Мелкая объясни нормально, а? — взял её за плечи и легонько встряхнул.

Рано она расклеилась. Пока Змея приручит — с ума сойдёт.

— Я не знаю, что будет дальше, понимаешь? И мне страшно от этого. А что… Что, если он бросит меня? Я не переживу… Не смогу так жить… Меня все бросают… Всегда! — её сбивчивые оборванные фразы таки достигли разума Нечаева и тот понял… Девочка влюбилась.

— Вот оно что… — Антон выдохнул. — Бля, испугала меня, дурёха. Лилька, он не бросит тебя. Он сам на тебя запал так, что клещами не отодрать.

Зайцева подняла на него взор бездонных влажных глаз.

— Ты думаешь? Но… Почему он тогда такой холодный? За что? Я что-то не так делаю, да?

Парень засмеялся.

— Мелкая, да это обычная реакция убеждённого холостяка! Он боится, понимаешь? Боится тех чувств, от которых отвык давно! Вот и всё! Наберись терпения и дай ему немного времени! И кончай уже реветь, не могу выносить сопли ваши бабские!

Лиля, услышав подобное, подобралась и вытерла кулачками слёзы.

А что, если правда, она ему тоже в душу запала?

Вдруг, он действительно полюбит её со временем?

В душе разлилось тепло и стало приятно.

Но противная мысль застряла где-то в глубине мозга. Антон сейчас сказал, что Андрей отвык от этих чувств… Сразу вспомнила слова Андрея о том, что она ему напоминает девушку, которую тот любил…

Кто она?

Та, которая стоит между ними.

Или же… Андрей просто видит в Лиле её?

— Так, всё, поехали на шоппинг. Вы же, девочки, тащитесь от этого. Кстати, мою мелкую можем захватить, она у меня модница, поможет тебе со шмотками, — тут Антон немного лукавил.

Не мужское это дело, среди вешалок с лифчиками шариться. А сестра Лильке составит компанию.

*****

Ворохов внимательно изучал бумаги, предоставленные менеджером клуба с заискивающей улыбочкой.

— Бар нужно расширить. С сегодняшнего дня основная часть выручки пойдёт от него.

— Но, Андрей Андреевич… Доход заметно упадёт… Может пока повременим убирать девочек? — паренёк, чем-то напоминающий педика откровенно раздражал бандита.

— Ты туго всасываешь что ли?! Я сказал, никаких шалав здесь больше не будет! Я не сутенёр, как ваш прежний хозяин! — Ворохов вышел из себя окончательно, сам до конца не понимая того, что с ним происходит.

Раздражение. Гнев. Ярость.

Какого хрена он как та истеричная баба во время предменструального синдрома?

Разумеется, ответ был рядом, на краю подсознания.

Ангелочек.

Что же она творит с ним? И как ему вытерпеть то, что сам же и задумал?

Всё больше Андрей убеждался в том, что не сможет надолго отказаться от встреч с этой маленькой заразой, что уже проникла ему под кожу.

— Андрей Андреевич, давайте хотя бы парочку стриптизёрш оставим? — «голубок» всё не оставлял надежд.

— Ладно. Троих оставь. И одну ко мне сейчас. Блондинку.

Семнадцать лет назад

— Андрюш, мне домой уже пора. Ты же знаешь моего папу, опять начнёт орать, — девушка пыталась оттолкнуть от себя заведённого парня, правда, не очень успешно и не особо настойчиво.

— Посиди ещё немножко. Хочешь, я с тобой поднимусь к отцу? Всё объясню ему. Мы же не дети уже, Свет, — он в перерывах между обжигающими поцелуями, заглядывал в зелёные глаза невесты.

Светлана Селиванова — первая красавица их района. Все парни их и соседних дворов увивались за ней, выстраиваясь за вниманием девушки в очередь, но Ворохов-старший заметно проредил эту самую очередь, а затем и вовсе — остался в ней единственный.

Ещё в пятом классе он впервые увидел «новенькую» и поклялся себе, что женится на ней.

Нет, это не были пустые детские мечты. Это была цель. И парень уверенно шёл к ней годами.

Вот только против будущего родства были все, начиная с отца девушки и заканчивая родителями Андрея.

Так уж повелось у них…

Родители «на ножах», а страдают дети.

Прямо как Монтекки и Капулетти, мать их.

— Андрюш, ну ты чего? Совсем с ума сошёл? В прошлый раз не помнишь разве, что было? Папа сказал, ещё раз тебя увидит — пристрелит, — тяжело вздохнула и опустила голову на грудь возлюбленного.

— А я не боюсь его! Хочешь, прям завтра заявление подадим и тогда ничего он уже сделать не сможет. Свет, я же не отступлюсь, слышишь? Ты же моя девочка! — когда начинался этот сложный для молодых людей разговор, Селиванова сама начинала бояться своего парня.

Он, словно одержимый, сумасшедший… Наверное, за это она и полюбила его.