— Дети у оборотней рождаются отличными от человеческих. В родильном доме, если щенка принимать будет человек, у оного возникнут вопросы. Зачем же напрягаться, если есть специально обученные и посвященные… личности?

— А в чём они отличаются? — спрашиваю шёпотом, не замечаю, как сама прилипла к мужчине и почти трусь щекой о его плечо.

— Придёт срок, увидишь.

— Если переживу, — бурчу под нос, почему-то не желая отстраняться от мужчины, а он и не против. — А когда срок придёт?

— Через шесть месяцев, волчонку нужно меньше времени что бы сформироваться, плюс-минус двадцать дней. 

— Шесть, — испуганно шепчу я, жалобно заглядывая Дамиру в глаза.

— Да. — Недолго помолчав, Дамир замирает, притянув меня к своей груди, — Твой организм довольно слабый, и без помощи из вне, боюсь может… — этот его обрывок очень пугает. Даже если и случитсях так, что яэ умру при родах, то моим предсмертным желанием будет, что бы малыша положили мне на грудь, ближе к сердцу, — Щенок будет тянуть силы, нужные ему для развития, поэтом, пожалуйста, не отказывайся ни от питательных ежедневных коктейлей, витаминов и уколов, раз в три недели. Я буду рядом, буду поддерживать и помогать.

Сейчас, прижатая к телу мужчины, что сжимает меня в объятиях, впервые показывая, что он действительно боится меня потерять, в груди неожиданно затрепетало сердце, разливая тепло по телу, будто магма, которой стало тесно в жерле вулкана. 

— А ты расскажешь, что случилось и... почему ты… недолюбливаешь людей?

— Обязательно, — ответил, прижимаясь губами к виску, — но не сегодня. Может позже.

— Когда… мы будем ближе? – шёпотом спрашиваю я, вставая на носочки, прижимаясь губами к пульсирующей жилке на шее мужчины.

— Ближе чем сейчас, можно только под одеялом ночью, — хмыкнул мужчина улыбаясь.

— Необязательно ночью и необязательно под одеялом. Можно и утром на кухонном столе или столешнице, днём в твоём кабинете, тоже на столе, или как вариант в бильярдной.

— Кто-то хочет попробовать везде? — У него такая краси-ивая улыбка. Я таю. — У кого-то странная любовь к столам... 

— Этот кто-то понимает, что вскоре у них не будет на это времени, а после и возможности.

Как бы невзначай поднимаюсь на носочки и легко, еле касаясь, будто дразня, прикасаюсь к его губам, воруя его вздохи. Дамир кажется даже перестал дышать, поддаваясь на встречу, касаясь языком моих губ.

— А теперь ночной завтрак, — только я собиралась отстранятся и хитренько посмотрев на него сбежать, как он отстранился сам, продолжая дразнить легко, касаясь моих губ своими.

— Я, пожалуй, буду омлет с ветчиной и сыром.

— Тогда приготовь мне тоже, — посмеиваясь Дамир, последний раз чмокнул меня в нос и спокойно так пошёл дальше. 

Вот же! У! Зла не хватает! 

Громко топая и сердито сопя, иду вслед за кареглазой нехороший собакой . Вот возьму и пересолю! А оправдаюсь тем, что влюбилась. Хм… звучит как замечательная идея. Моя маленькая женская месть.

— У тебя лицо, будто ты решила сыпануть крысиного яда в еду, — доставая из холодильника яйца и молоко, промурлыкал мужчина. О у кого-то хорошее настроение. Может испортить? Хотя…

— Не трогай крыс, это милейшие создания! У меня в шестнадцать была крыса. Окружающие говорили, что с ней я обращалась лучше, чем с детьми тёти со стороны мамы. А всё потому, что мой Масик был моим, а не тётиным или чьим-то там ещё.

— А какие ещё у тебя были животные? — участливо спросил Дамир, будто ему действительно интересно, подавая мне миску и яйца с молоком, мол мешай.

— В детстве у мамы была кошка, а у папы была собака. Хочешь расскажу сказку? Однажды кошатница и собачник встретились и полюбили друг друга, их питомцам пришлось привыкать, и порадили они на свет милейшую девочку, которая любила всех животных, и пушистых, и не очень, красивых, и не совсем, и мерзких, как их любили называли люди, и склизких. Как-то у меня были рыбки. Был волнистый попугайчик, тушканчик, геккон, морская свинка и вот крыса. После того, я решила не привязываться даже к животным. Их жизни намного короче наших, а прощаться, забываясь в новом любимце больно.

— В таком случае поздравлю тебя. С этого момента можешь привязываться к волку. Пока я жив, он тоже. Обращайся в любое время и тискай на здоровье. — разрезая ветчину, шатен мне подмигнул. Неуверенно улыбнулась ему.

— Ого, у меня будет большая болонка! Нет! Шпиц! Жаль только в парке с ней не погуляешь — я намордник такой не найду. – и улыбнулась. Мило так, ещё и глазками похлопала, как бабочка крылышками помахала. 

— Дошутишься, — клацнул зубами пушистый, — приду и покусаю. Одним бочком не отделаешься.

— Бе-бе-бе, — показываю мужчине язык, пока сам шатен оставил наш завтрак жариться на сковородке.

Немного наблюдений за Дамиром и я не выдерживаю, не сдерживая любопытства лезу ему под руку.

— Что ты делаешь? — удивляюсь ещё больше, когда он берёт шейкер и смешивает компоненты, добавляя небольшой пакетик с содержимым красного цвета.

— Витаминный коктейль. Ресурсов твоего организма не хватит, для поддержания жизни волчонка и твоей собственной, поэтому тебе нужно будет через каждые три дня принимать «помощь из вне». Каждый день. Желательно утром. Пить витамины, лучше поставь их возле кровати и через каждые три недели делать укол. По той же причине Я говорил тебе ранее.

— Помню, — поморщилась, вспоминая как после сотрясения у меня ещё и повысилось внутричерепное, пришлось три месяца сидеть на диетах, пить витамины, ходить на прогревание и капельницы, единственный плюс, который тогда спасал меня от отчаяния, массаж. — а массаж будешь делать? Для профилактики? И как бонус? За то, что в ближайший месяц у меня будет болеть спина и тянуть поясницу?

— Какая хитрая. — беззлобно фыркнул мужчина, положив подбородок на мою макушку. Отлив получившуюся смешанную смесь в красивый стакан, мне вручили его со всем официозом и даже трубочку сунул. — Черт, омлет!

Преспокойно попивая свой коктейль, философски наблюдаю, как мужчина подлетает к плите, и выключает конфорку. Открыв крышку сковороды, мужчина облегчённо выдыхает, бормоча «Ещё не всё потерянно».

Почему-то, когда я слышу слово «сковорода», мне всегда представляется такая чугунная и черная сковородка без ручки, которую держит в руках, такая бой-баба с юбкой или платьем в пол. Одежда обязательно домашняя, на голове либо бигуди, либо бандана и пышная женщина обязательно должна подозрительно щурится и спрашивать: «Ты где, скотина, шлялся всю ночь?!»

Кушая вместе, прям из сковородки, потому что никто не хотел мыть тарелки, я не могла не сказать, пока мужчина даже и не думал о том, о чем думала я. 

— Чур сковородку мою не я! — еще и руки крестиком поняла, показывая: я в домике. Как же приятно было наблюдать как лицо волка вытягивается в упрёке и негодовании, — поэтому мой быстрее. И у меня был вопрос, у нас есть на сегодня планы?