Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это дар, – сказал Джулиан.
– Дар?
– Найти для себя какое-то увлечение и заниматься этим.
– Не уверена, что это увлечение, но именно бухгалтерией я хочу заниматься после колледжа. Такая работа кажется безопасной…
– Безопасной?
У Натали заалели щеки. Слова признания сами собой сорвались с языка.
– Забудь. Как бы то ни было, я за многое благодарна Нико. Он владеет этим зданием, и когда три года назад я хотела снять у него квартиру, то вместе с ней получила работу.
– Судя по всему, он хороший человек.
– Да, так и есть. И его жена тоже.
– Ты чего такая грустная? – мягко поинтересовался Джулиан.
– Разве? Да нет. Я просто… наверное, устала. – Она слабо улыбнулась. – Долгий день.
Натали ждала следующего комментария или вопроса, что-нибудь о том, как ею гордятся родители или живет ли ее семья поблизости. Однако он ничего не сказал, и между ними снова воцарилась тишина.
Она откусила кусочек маффина с черникой, а Джулиан – круассана. К его нижней губе прилипла крошка. «Какой красивый рот». Девушку охватило желание наклониться и провести большим пальцем по его губам. От внезапности и силы этого порыва она вздрогнула, перевернув свою тарелку. Маффин покатился по столу.
Джулиан схватил пирожное и вернул на тарелку.
– Ты в порядке?
Натали покраснела до корней волос. «Как такое могло случиться? Ну как?»
– Я просто… у тебя что-то… на губе.
Он вытер рот салфеткой.
– Все?
– Ага, – подтвердила Натали. – В следующий раз я постараюсь просто сказать, а не бросаться в тебя едой.
Джулиан громко рассмеялся, она подхватила его смех, и смущение растворилось само собой. «Как он это делает? Заставляет меня чувствовать себя расслабленной и одновременно ошеломленной?» – подумала девушка.
– Мне правда нравится общаться с тобой, – признался он. – Если ты не против, что я это говорю.
– Нет, совсем нет, – отозвалась Натали. – Мне тоже нравится с тобой болтать. – Снова наступила тишина, но через несколько мгновений она вскинула руки. – Но, господи, нам это дается просто ужасно.
Джулиан ухмыльнулся:
– Цицерон говорил: «Молчание – одно из великих искусств разговора».
– Тогда, должно быть, мы настоящие мастера.
– Нет-нет, мы просто немного заржавели в плане общения с новыми людьми. Мы сможем. Придумай тему, быстро.
– Эм, путешествия.
– Путешествия, отлично. Начнем, пожалуй. Натали Хьюит, ты путешествуешь?
Она улыбнулась его игривому тону:
– Джулиан Ковач, нет, не путешествую.
– Нет? Ты уверена?
– Да, иначе я бы помнила.
– Ладно, предположим, я тебе верю.
– О, как мило с твоей стороны, – рассмеялась Натали.
– Почему ты не путешествуешь?
– Не по собственной воле. В данный момент средства не позволяют.
– Вот оно. – Джулиан вытянул руки. – Видишь? Легко. У нас получилось.
– Точно! – засмеялась она. – Я тоже спрошу: у тебя фамилия хорватская, но акцент… испанский?
– Correcto, – быстро ответил он. – Но тема у нас путешествия, и следующий вопрос. Не думай, просто отвечай. Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, куда бы ты поехала?
– В Венецию.
– Венецию? То есть Венис-Бич? – Он поискал в кармане телефон. – Я вызову тебе такси. Сможешь сегодня ночью выехать. Уже утром будешь на месте.
– Ладно тебе, – засмеялась она, – в Италию. Венецию в Италии.
– Ммм, это уже посложнее. – Он бросил телефон на стол. Натали отметила про себя, что это последняя модель айфона. И наклонился к ней. – Почему именно Венеция?
– Потому что это… Италия. Красивая страна… и… – Натали всплеснула руками. – Нет, я не стану говорить, почему Венеция.
– Почему нет?
– Потому что. Просто не могу. Ты решишь, что я рохля. Или пересмотрела романтических фильмов.
– А, значит это связано с романтикой, – невинно улыбнулся Джулиан. – Но скажи мне на милость, что такого романтичного в Венеции в Италии?
Она бросила в него салфеткой.
– О боже, дай подумать…
– Не нужно думать, просто отвечай. – Джулиан протянул ей салфетку. – Думаю, ты уронила.
Натали вдруг рассмеялась, а он посмотрел на нее так, словно этот звук ему нравился. Когда девушка успокоилась, Джулиан вскинул бровь в ожидании.
– Ну?
– Поверь, ты не захочешь об этом слышать, – произнесла Натали, и смех пропал из ее голоса. – Я опять заведусь и начну трещать без умолку. Снова.
– А что в этом плохого?
– В тот раз я говорила о Рафаэле Мендоне, и ты просто… ну, ты ушел. – Натали прочистила горло. – Кажется, тебе было неловко.
Вместо игривого выражение лица Джулиана стало болезненным.
– Прости, если заставил тебя стыдиться. Я не хотел. Просто… думал о других вещах. Глупостях, которые мешают. Но то, что ты сказала… твоя страсть к… книгам. Мне это понравилось.
Натали почувствовала, как в животе разливается тепло от его взгляда.
– Несмотря на это, меня часто заносит. Я в курсе.
Джулиан постучал пальцами по столу.
– Ладно, признаюсь, у меня есть скрытые мотивы расспрашивать тебя о Венеции.
– О?
– Я хочу услышать, как ты рассказываешь о чем-то так же, как говорила о любимом авторе.
Натали сглотнула.
– Правда?
– Однажды мама сказала, что можно увидеть душу человека, когда он говорит о месте на земле, которое имеет для него самое большое значение. Какой бы ни была причина, побывал ли он там или нет.
На душе у Натали стало еще теплее.
– Значит, ты только что задал мне очень личный вопрос, не так ли?
– Да, наверное, так.
– Ладно. – Она положила подбородок на ладонь, на губах заиграла улыбка. – Ты первый.
Он со смешком откинулся на стуле.
– Ну что ж, это справедливо.
– Я тоже так считаю.
– Риека, Хорватия, – через мгновение ответил он. – Северный портовый город, где родился мой отец. Он работал на верфи, прежде чем приехать в Америку. Я никогда там не бывал, но всегда хотел. Чувствую, что мне нужно туда. Он бросил нас с матерью, когда мне было три, а потом вернулся, когда мне исполнилось десять, и месяц спустя умер.