Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Видишь, как всё хорошо складывается, – говорил Андрей Жене, провожающей его у подъезда. – Все, кроме тебя, согласны на мою роль жениха.
– Скорее на роль отца и гражданского мужа, – ответила Женя. – Я тоже не буду против твоей кандидатуры. До завтра, – поцеловав его в щёку, сказала она.
– Женя, подойди внучка сюда, – позвал её дед, услышав, как хлопнула входная дверь. – Присядь. Ты чего грустишь? Ты не любишь Андрея? – спросил он.
– Он мне нравится, дедуля, а любовь это или нет, я не знаю, – ответила Женя. – Андрей внимательный, заботливый, готов сам бросить учёбу на время, чтобы я училась. Грустно от того, что я не о замужестве мечтала, а об учёбе. О чём я только думала?
– Ты мне сейчас Маргариту напомнила, но у неё сомнений не было. Она хотела и ждала твоего появления на свет и с учёбой справилась. Любила она твоего отца. После его гибели руки на себя накладывала, – вспоминая прошлое, рассказывал он. – Любил ли её так Сергей, я не знаю, но Орловы сразу отказались от тебя все, кроме Виктора. Ты не знаешь где он сейчас, жив ли?
– Мы с ним почти год не виделись. Адреса я не знаю. Мы встречались с ним в парке, в кафе, даже у нас дома, но никогда не были у него. Раз не пришёл дважды в назначенный срок, значит, посчитал это лишним. Я не могу его не осуждать, не упрекать – это его решение. Он шестнадцать лет поддерживал со мной связь.
– Надо бы его найти, Женя. Может, что случилось, – грустно предложил Борис Семёнович. – А по поводу учёбы не переживай. Мы с Кларой поможем, а Андрею родители не дадут бросить учёбу, а значит, и с этой стороны не будет проблем. Справимся.
Если бы Полянский знал, какой сюрприз его ожидал через два дня. Тридцатого июня, Бориса Семёновича, который возвращался с работы, у подъезда окликнул мужчина средних лет.
– Борис Семёнович, мне нужно поговорить с Вами, – сказал он.
– Поговорим, раз есть в том нужда. Проходите в квартиру, там нам не помешают, – ответил Полянский. Он пропустил незнакомца в подъезд, потом в квартиру. – Брать у меня особо нечего. Пенсию я ещё не заработал, а зарплата – слёзы. Я ничего не покупаю, ни куда не вступаю, так что переходите сразу к делу. Прошу, – пригласил он мужчину в комнату.
– Борис Семёнович, Вы меня не узнали? Я Сергей Орлов. Мы были с Вами знакомы восемнадцать лет назад. Вы можете меня просто выслушать? – спросил он, и, не дожидаясь ответа взволнованного старика, начал повествование своего отсутствия в семнадцать лет.
– Ты чего от меня ждёшь, Серёга? – спросил Полянский, выслушав несостоявшегося зятя. – Тебе нужно моё прощение, сочувствие, помощь? То, что ты сделал по-людски? Чем моя дочь перед вами всеми провинилась? А, Женька, внучка моя, чем заслужила такое отношение? Куда пропал твой отец в трудный для неё период? Нет у меня к тебе претензий, как нет и Риты моей. Бог тебе судья. Женя взрослая девочка и сама решит общаться ей с тобой или нет. А вот и она пришла, – услышав щелчок дверного замка, сказал Полянский.
– У нас гости? – спросила Женя деда, глядя на незнакомца. – Ты чай гостю не предлагал?
– Ему бы не помешало хорошее слабительное и снотворное одновременно, – иронично сказал дед. – Ты присядь и послушай, что этот соловей тебе напоёт, а я уже его послушал.
– Присядь, Женя. Мне действительно нужно поговорить с тобой, – слегка волнуясь, сказал гость.
– Мы с Вами знакомы? – спросила Женя, присаживаясь напротив и рассматривая его с неподдельным интересом. Кого-то ей напоминал этот незнакомец, но она не могла понять кого.
– Нет. Я Сергей Орлов, и я не погиб в марте восемьдесят второго, – как-то обречённо сказал он.
– Вы мой отец? Где ты пропадал столько лет? – удивлённо спросила Женя и замолчала на минуту. Она не готова была к такой встрече. – Зачем теперь объявились? Чего Вы хотите?
– Ничего. Просто хочу, чтобы ты знала, что я не погиб. Три года плена, госпиталь, новая жена. Потом колония и опять новая жизнь, но уже не в СССР, а в России. Я не мог с таким «багажом» вернуться к Рите, да и прежних чувств уже не было. А когда всё же рискнул вернуться в город, покаяться перед вами, было уже поздно, – рассказывал он, глядя себе под ноги.
– Дедушка не знал о Вашем воскрешении? Мы ведь с ним все эти годы дружили, – спросила Женя.
– Никто не знал. Я перечеркнул свою старую жизнь и начал новую, – ответил Орлов. – Я не оправдываюсь. Моё появление здесь могло затянуться ещё на годы.
– Меня Вы тоже вычеркнули? Зачем тогда пришли сегодня?
Меня нет в Вашей новой жизни, как нет мамы. Вы просто не имели морального права не объявиться раньше. Вы ведь объявились не вчера? – спросила Женя.
– Я приехал год назад, – ответил Орлов.
– И у Вас не возникло желания встретиться с дочерью, которой шестнадцать лет и которую Вы ни разу не видели? Это как можно расценить? Да Вы слон толстокожий, а не отец, – говорила с обидой в голосе Женя.
– Своим появлением я довёл отца до инсульта,– обречённо сказал Орлов. – А тебя и твою маму я видел и не раз. Как я мог нарушить вашу семейную идиллию своим появлением? К чему бы это привело? Твоя мать выглядела счастливой. Зачем ей нужны были мои поздние раскаяния? Да и вернулся я с новой семьёй.
– Что с Виктором Ивановичем? Он жив? Он болен?
– Отец жив, но парализован, – ответил Сергей Орлов.
– Почему мне Галина Петровна даже не сообщила об этом? – негодовала Женя. – Да, что вы за семейка такая? Говорите адрес, мне нужно его увидеть.
– Ты не знаешь адреса? – с удивлением спросил Орлов.
– Не знаю. Дед приезжал к нам домой, мама отпускала меня с ним на прогулки в хорошую погоду, а в ненастье мы были у нас дома, – сказала Женя. – Зачем мне нужен был адрес, если там меня никто не ждал? Дедушка всегда навещал нас сам.
– Я на машине и отвезу тебя к нему. О чём вы говорили?
– Дед приезжал раз в месяц, во второе воскресенье, много не наговоришь. Он мне книжки читал или я ему. Ходили в кино или цирк. Были в кафе и зоопарке. Ели мороженое, пили колу.
