Она уже представляла себе беззаботную жизнь в прекрасном доме, который после свадьбы планировала несколько обновить. Неважно, что она не любит этого человека, ведь главное — это достаток и респектабельность. Кроме того, у нее было множество друзей, с помощью которых она собиралась изменить образ жизни своего избранника. Он мог бы взять другого партнера, и тогда необходимость проводить столько времени в клинике отпала бы сама собой.

Ребекка была молода, красива и уверена в своей неотразимости. Она считала, что труднее всего привлечь внимание мужчины в первый раз, а потом все пойдет как по маслу. Поэтому, потеряв бдительность, она все чаще давала волю собственному эгоизму и взбалмошному нраву.

Но сегодня Ребекка была как никогда осторожна, так как мысли о Джине не давали ей покоя. Она внушала себе, что эта девица совсем не во вкусе Конрада, но все же была встревожена.

После обеда они сидели в саду, пили чай и читали воскресные газеты.

— Мы сейчас совсем как муж и жена, которые целую вечность прожили вместе, — с улыбкой заметила Ребекка. — Хорошо, что во время отсутствия сэра Говарда у тебя есть такая квалифицированная помощница. Не сомневаюсь, что она очень умна.

Конрад протянул Чуи кусочек бисквита.

— Не знаю. Но она, безусловно, хорошо знает свое дело.

— По-моему, эта девушка очень мила, — продолжала прощупывать почву Ребекка. Не получив ответа, она спросила уже напрямик: — Тебе нравятся женщины такого типа? Я знаю, что некоторые мужчины сходят с ума от пышных форм. — Она самодовольно оглядела свою изящную фигуру. — Бедняжке, наверное, так трудно найти одежду по размеру. Кстати, дорогой, я на днях приобрела чудное платьице. Чтобы увидеть его, ты должен пригласить меня куда-нибудь.

— Конечно приглашу, но только тогда, когда сэр Говард приедет, и я смогу вернуться к нормальной жизни.

Ребекка рассмеялась.

— То, что ты считаешь нормальной жизнью, я собираюсь в значительной степени реформировать после свадьбы.

Конрад ничего не сказал, и Ребекке оставалось только догадываться, что он думает по этому поводу.

В понедельник Джина проснулась рано, плотно позавтракала, надела один из своих скромных нарядов — дымчато-синее платье с отделанными белой каймой воротником и манжетами — и отправилась на работу. Доктор Флетчер появится лишь к десяти часам, а до его прихода ей нужно было еще многое сделать.

Приехав в клинику, Джина настежь распахнула окна, включила чайник и направилась в приемную. К своему удивлению, она обнаружила там доктора Флетчера, который сидел за столом и что-то писал. Он поздоровался с ней и сообщил:

— Сегодня вечером возвращается сэр Говард. В среду он планирует приступить к работе. Я буду здесь до вечера и опять приеду завтра утром, так что вам не нужно ехать в Рокспул. Я сам разберусь с карточками пациентов.

— Очень хорошо, — сказала Джина, скрывая разочарование. Она вдруг поняла, что будет скучать по старому уютному дому, Чуи, доброй Анни, да и по Конраду тоже…

Но ему ни к чему об этом знать, сказала она себе.

Миссис Бернс, узнав новости, искренне обрадовалась, а Конни, наоборот, чуть не расплакалась.

— Больше мы его не увидим. С его уходом начнется такая скука!

— Не волнуйся, моя девочка, тебе некогда будет скучать, — с иронией заметила старшая медсестра.

На прием пришло больше больных, чем ожидалось, поэтому Джина только и делала, что угощала кофе тех, кому волей-неволей приходилось ждать своей очереди. На обед времени почти не осталось, и вторая половина дня прошла в такой же суматохе.

Миссис Бернс, быстро расправившись с делами, отправила Конни домой и стала собирать свои вещи.

— Ты идешь? — спросила она Джину.

— Да, только выясню, нет ли каких-нибудь писем или указаний.

Она складывала бумаги на своем столе, когда дверь приемной открылась, и доктор пригласил ее войти. Джина захватила блокнот и карандаш и села напротив его стола.

Перед ним лежал журнал назначений.

— Вы не могли бы просмотреть эти записи? Весь вторник я буду здесь, но у меня не останется времени на их проверку.

— Но сегодня вы поедете домой?

— Причем как можно скорее. День был тяжелый.

Тем не менее, прошел целый час, прежде чем он наконец отпустил Джину.

— Извините, что задержал вас, мисс Ламберт. Увидимся завтра утром.

Она закрыла журнал.

— Вы обедали?

Конрад удивленно взглянул на нее.

— Нет.

— Весь день вы только пили кофе…

Он с улыбкой ответил:

— Да, но сейчас мне еще нужно навестить одного пациента.

— В таком случае, — сказала Джина, — предлагаю вам сначала зайти ко мне домой и немного перекусить. Это займет не больше десяти минут, зато придаст вам сил.

Флетчер задумчиво оглядел девушку и вдруг, к ее удивлению, произнес:

— Спасибо, я с удовольствием приму ваше приглашение. Это не доставит вам хлопот?

— Я же тоже проголодалась, — ответила Джина.

Через несколько минут они уже были у ее дома. Открыв дверь, Джина провела своего гостя по лестнице в маленькую гостиную и пригласила присесть.

Сама она направилась на кухню. Джина сделала бутерброды с ветчиной, сварила кофе и отнесла все это в гостиную. Доктор бродил по комнате, рассматривая висящие на стенах акварели. Затем он сел в кресло и, не отрывая взгляда от картин, произнес:

— Замечательно!

— Вам нравятся акварели? Их рисовал друг нашей семьи, а отец подарил мне. Пожалуйста, угощайтесь. Это всего лишь бутерброды, но они помогут вам некоторое время продержаться.

Джина наблюдала за тем, как доктор с аппетитом поглощает еду. Видимо, он был очень голоден, поэтому сама она ела мало, стараясь оставить большую часть бутербродов своему гостю.

— Вы поедете на бал к Колби? — поинтересовалась она. — Бернис, их младшая дочь, празднует свою помолвку. Мисс Трэйвис наверняка знакома с ними.

Девушка взглянула на задумчивое лицо доктора и вдруг покраснела. Он может подумать, что она собирается выведать детали его личной жизни…

Флетчер заметил ее смущение и прекрасно понял его причину. Ребекка не умеет так смущаться, подумал он и спокойно ответил:

— Да, мы будем там. А вы придете? — Он доел бутерброд и поставил чашку на стол. — Вы были очень добры.

Джина проводила его до двери и быстро попрощалась. Поднявшись к себе, она встала у окна, наблюдая за удаляющимся автомобилем.