Броуди подошел ближе. Тогда она быстро положила в ящик бумаги, которые держала в руках, и задвинула его.

– Что это за бумаги? – спросил он.

– Так, пустяки. – Она небрежно махнула рукой. – Счета и все в таком духе.

Броуди не поверил ей.

– Франси сама оплачивала свои счета?

Щеки Кейт порозовели.

– Э-э… на самом деле это никакие не счета.

– Ты ищешь завещание?

– Что? Нет.

Он протянул руку к ящику.

– Тебе кто-нибудь разрешал туда залезать? – спросила она.

– А тебе?

– Квентин разрешил мне зайти сюда и посмотреть, что здесь есть.

– Он сказал тебе, что ты можешь посмотреть драгоценности Франси, – уточнил Броуди, схватившись за ручку ящика.

Кейт схватила его за запястье, но он, вместо того чтобы отпустить ручку, выдвинул ящик.

Внутри оказались меню ресторанов, торгующих едой на вынос, и несколько глянцевых журналов. Почему Кейт так занервничала, когда он вошел?

– Ты стыдишься того, что тебя интересует личная жизнь Трея Чатема? – пошутил Броуди, затем вынул журнал и заглянул вглубь ящика. В следующий момент он увидел причину странной реакции Кейт. Это была небольшая баночка с марихуаной. Рядом с ней лежала папиросная бумага и зажигалка.

– Значит, вот что ты там прятала?

Румянец смущения на ее щеках сделался гуще, но, несмотря на это, она дерзко тряхнула головой:

– Я не собиралась это курить.

– Ну конечно, – протянул он.

– Я просто. просто кое-что искала.

– Сейчас одиннадцать утра.

– Спасибо за ценную информацию.

– Я бы сказал, что еще рановато ловить кайф.

– Я не собираюсь ловить кайф. Я не употребляю наркотики. Не нужно делать возмутительные предположения на мой счет только потому, что твои друзья рок-н-ролльщики «торчат» с утра пораньше.

– Я сделал предположение вовсе не поэтому.

Кейт дерзко вскинула подбородок.

– То, как я живу, тебя не касается.

– Ты слишком молода.

Он видел примеры того, что разгульный образ жизни может сделать с человеком за несколько лет. У Кейт еще есть возможность выбрать для себя другой путь.

– Мне двадцать три года, – сказала она.

– Ты хочешь дожить до тридцати?

– Я определенно планирую дожить до тридцати.

– В таком случае держись подальше от Квентина. Сегодня ты развлекаешься, употребляя шампанское и марихуану. Завтра ты перейдешь на кокаин. Добавь к этому несколько десятков сексуальных партнеров, и ты.

Ее глаза неистово засверкали.

– Прошу прощения?

Он окинул красноречивым взглядом ее откровенное платье и прическу.

– Ты ничего не знаешь о моем образе жизни. – В ее голосе слышалась обида.

– Ты меня не оттолкнула, когда я тебя поцеловал, – сказал он, сам не зная почему.

– Ты считаешь, что это доказывает, что я неразборчива в своих связях?

– Это был отличный поцелуй.

Кейт не ответила. Похоже, его слова привели ее в замешательство.

– Хочешь повторить? – спросил он вопреки здравому смыслу.

– Нет, не хочу. Я лучше пойду посмотрю украшения Франси.

– Ты их еще не видела? – удивился он.

– Нет, – ответила она, направляясь в другую комнату.

Броуди последовал за ней.

– Ты пробыла здесь больше часа.

– Ну ты и назойливый. Почему ты идешь за мной?

– Мне любопытно посмотреть, что такой богатый человек, как Квентин, дарил твоей сестре.

– Это не твое дело.

– По крайней мере, я последователен в своих действиях.

Они вошли в комнату, которая, очевидно, была спальней Франси. Броуди было интересно посмотреть, как Кейт отреагирует, увидев место, где жила ее сестра перед смертью.

Встав посреди комнаты, Кейт принялась водить взглядом по сторонам. Ее ноздри слегка раздувались, руки были сжаты в кулаки. Понимая, как ей сейчас нелегко, он проникся к ней сочувствием.

– Ты узнаешь какие-нибудь вещи?

Кейт покачала головой:

– Нет. Я не видела Франси с того момента, как семь лет назад она выбежала из квартиры нашей матери. Ей тогда было восемнадцать.

– Ты пыталась ее найти?

Она снова покачала головой:

– Поначалу я была на нее обижена, потому что, уходя, она прокричала, что ненавидит меня. Да я и не знала, где ее искать. Мы с ней были слишком разными и мало общались. Я не знала, куда она могла податься. Через два года я закончила школу и уехала из Лос-Анджелеса.

– Я сожалею о твоей потере.

Броуди подумал о своем брате. Он не представлял свою жизнь без Блейна.

Вместо ответа, она подошла к комоду из кленовой древесины, открыла стоящую на нем большую шкатулку и изумленно уставилась на ее содержимое.

– Ничего себе, – прошептала она с благоговением.

В шкатулке было множество отделений, в которых блестели прозрачные и разноцветные камни в золотых и платиновых оправах. К удивлению Броуди, внимание Кейт привлекла тонкая золотая цепочка с крошечным кулончиком в виде птички. Она взяла ее пальцами и уставилась на нее.

– Тебе знакома эта вещица? – спросил Броуди.

Словно испугавшись чего-то, она бросила цепочку в шкатулку.

– Нет. – Она тут же взяла пару сережек с изумрудами. – Думаешь, они настоящие?

– Если их купил Квентин, то да.

Вряд ли человек, привыкший разбрасываться деньгами, стал бы дарить своей женщине бижутерию.

Кейт повращала пальцами подвеску с изумрудами и бриллиантам, затем взяла браслет со звеньями из рубинов прямоугольной огранки и приложила его к своему запястью.

– У Аннабель будет все, – сказала она.

– Все, что можно купить за деньги.

– В жизни есть другие важные вещи помимо денег.

– Не могу с этим не согласиться.

– Я выросла в бедности.

Броуди подумал о своем родном замке с тридцатью пятью комнатами, о бриллиантовых тиарах своей матери и коллекции произведений искусства в парадной гостиной. Ему вдруг захотелось хоть в чем-то побыть честным с Кейт.

– А я нет, – сказал он.

Кивнув, она положила браслет на место.

– Я бы не пожелала Аннабель бедности.

– Сомневаюсь, что Аннабель когда-либо придется беспокоиться о деньгах.