– Ты в норме? – спросила Ава.

– Лучше не бывает, – холодно ответил он.

Она кивнула. Они не доверяли друг другу – так будет и впредь. Ава оставила его лежащим в кабинке и пошла в бар, к остальным.

– Открытые бутылки, должно быть, взорвались, – говорил Клем. – Но те, что запечатаны…

– Вот это я понимаю! – откликнулся Тедди, подтягивая к себе бутылку виски. В этот момент его куртка распахнулась, открывая большие пятна пота под мышками.

– И как ты можешь пить чистый виски? – заметила Имоджен, отбрасывая волосы за спину. Ее пальцы метнулись к губам, и она, облизав ладонь, пригладила волосы.

Облизнуть, пригладить, облизнуть, пригладить. Ава никак не могла решить, кто же выиграет премию по омерзительности – лизунья Имоджен или потный Тедди.

– У меня есть джин, кампари, ром… – Тедди порылся в бутылках за стойкой, ища те, которые еще не были открыты. – Имоджен, ты выглядишь так, будто хочешь чего-нибудь сладкого.

– Такого же, как и я, – ответила она без тени иронии, взмахнув ресницами.

Имоджен была из тех девушек, которые относятся к парням как к богам, а других девчонок считают лишь средством достижения своей цели. Ава вспомнила, что они были лучшими подругами с Рэйчел. Имоджен тогда казалась куда менее безрассудной. И даже счастливой. Их всегда можно было застать вместе, они шептались и хихикали, прикрываясь ладошками, или в туалете пытались сделать стрелки, как у Скарлетт.

Потом они перешли на одиннадцатый год обучения, и Рэйчел просто перестала есть. Аву это действительно удивило. Ведь раньше Рэйчел была менее раздражающей закадычной подружкой Имоджен, а затем стала просто невыносимой. Ава все еще видела ее в школе, вцепившуюся бледными пальцами в руку Имоджен, и задавалась вопросом, что же пошло не так. Но никогда не пыталась этого выяснить.

А потом Рэйчел умерла.

– Не такая уж ты и сладкая, – быстро сказала Ава, пытаясь не думать о Рэйчел. – Скорее, с душком. Нечто среднее между свининой и телятиной, только жестче.

– Ты имеешь в виду, типа… еда? – прошептала Имоджен.

Эсме весело расхохоталась. Она окинула Аву оценивающим взглядом.

– Ты забавная, Ава, – заметил Тедди. Он отхлебнул красного кампари из бутылки, закашлялся, выплевывая напиток на себя и Имоджен, и промокнул рубашку, ставшую прозрачной от пота и влаги.

Скарлетт вскочила на табурет и взяла бутылку кампари. Она налила себе большую порцию и выпила одним глотком, затем подмигнула Тедди и мельком взглянула на Имоджен из-под ресниц. «Это я горячая штучка, а не ты», – казалось, говорили ее надутые губки.

Имоджен резко рассмеялась, но без особой радости.

– Ты такая смелая, Скарлетт. Мама всегда говорит, что пить по-мужски не очень-то подобает леди, но что она понимает?

Скарлетт скривила губы.

– Это ее платье?

– Оно для нее маловато! Нет, на самом деле я купила его в милом маленьком бутике на eBay.

– Заметно. – Скарлетт налила себе еще рюмку и выпила, не прерывая зрительного контакта с Имоджен.

– Как это мило с твоей стороны, – прощебетала Имоджен.

Наступило неловкое молчание. Эсме округлила глаза. Тедди глотнул из бутылки, поперхнулся и тут же глотнул еще раз.

– Мы действительно собираемся сидеть здесь и напиваться? – холодно поинтересовался Олли, скрестив руки на груди.

– Мы здесь застряли, не так ли? Поэтому немного выпивки не повредит, – промурлыкала Скарлетт. – Не похоже, что кому-то с утра садиться за руль.

Тедди уронил бутылку на ковер.

– Ты правда успел напиться? – рассмеялась Имоджен.

Эсме едва заметно вздохнула. Затем она развернулась на стуле, чтобы обратиться к остальным членам группы.

– Кто-нибудь знает, зачем мы здесь?

Она встретилась взглядом с Авой, будто бросая вызов.

Именно об Эсме Ава знала меньше всего. В школе Эсме была лучшей, на соревнованиях ей постоянно доставались призы. Но остальные грани ее личности искусно скрывались за понимающей усмешкой и полным отсутствием интереса к принципам поведения в коридоре. Ливия считалась ее единственной подругой. Хотя сплетники шушукались, что девушек связывает нечто большее, чем обычная дружба.

Ава вспомнила, как они только начали общаться. Ливия перестала пропускать занятия, стала более сосредоточенной. Но потом, несколько месяцев назад, что-то между ними изменилось. Фабрика слухов утверждала, что Эсме то ли струсила, то ли оказалась равнодушной.

– Никто ничего не хочет сказать? – поинтересовалась Эсме. – Кто-нибудь? Ну хоть кто-нибудь?

Ава взобралась на табурет и села рядом с ней.

– Тайны, – заметила она, настороженно глядя на Эсме. – Вот почему мы здесь.

– Содержательно, – сказал Тедди. – Я думал, мы здесь для того, чтобы пить и совершать ужасный выбор.

Ава взглянула на него.

– Это и было в твоем приглашении?

– Что-то в таком духе.

– Тогда давай посмотрим, – предложила Ава.

– Скучная вечеринка, вернее, приглашение на скучную вечеринку. – Тедди налил всем выпить.

– Только я не думаю, что мы здесь на вечеринке. Покажи мне.

– Уф-ф, ты такая нудная. Ладно, вот. – Он протянул ей листок бумаги. Это был отфотошопленный снимок: Тедди, одетый в костюм каторжника из комедии – полосатый комбинезон и кандалы с грузом. На обороте отпечатано знакомое сообщение:

Восемь часов, пирс Портгрейва. Ты умеешь хранить тайны?

– Никто мне не сказал, что это маскарад, – заметила Имоджен, заглядывая Аве через плечо. – Мне нравятся маскарады.

– Куда веселее, когда в костюме не только ты, – пробормотал Тедди, разглаживая жилет.

– Это что, костюм? – сквозь смех спросил Клем. – Я думал, это твоя обычная одежда.

– Чувак, это отцовский наряд.

– По-моему, тебе идет, – заявила Скарлетт. – И Джоли тоже одета как идиотка, так что ты не один такой.

– Джоли здесь? – удивилась Имоджен. – Фу.

– Джоли и Ливия, – сказала Ава. – Значит, нас десять. Что-то прояснилось.

Ава, Джоли, Клем, Олли и Скарлетт. Ливия, Ноа, Тедди, Эсме и Имоджен. И ни одной очевидной причины, связывающей их. Некоторые тусовались вместе, другие практически не общались между собой. Одни популярны, другие – аутсайдеры. Одни – хорошие люди, другие… нет.

Но у каждого есть тайна, в этом Ава была уверена. Тайна, которую кто-то – возможно, один из десяти – раскрыл и использовал, чтобы привести их на пирс.

Она оглядела комнату. Ноа по-прежнему оставался ее главным подозреваемым. Когда-то он дрался на автостоянках, а потом исчез. Никто не видел его больше года, и вот он здесь. Снова в городе.