— Ну, хорошо, — наконец послышалось в трубке, — ты подарил нам очень большую проблему. Мне придется изрядно поработать. А ты отправляйся в Калат и найди место поблизости с особняком. Если я сделаю все, что нужно, быть может, мне понадобится, чтобы ты действовал быстро. Связывайся со мной утром в 07.00 по местному времени, и мы посмотрим, что у нас есть.

— Я все понял, — сказал Мик. — Заканчиваю связь…

Но он уже разговаривал с пустотой.

Миротворческий «Хамви», взвод «Си»,

пятый полк Королевской морской пехоты Нидерландов,

база Королевской морской пехоты Нидерландов,

Калат, провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

23.00

Вскрыв замок, Рей скользнул внутрь. Похоже, эти голландские морпехи просто жаждали, чтобы их подорвал террорист-смертник, потому что сквозь дырявую охрану мог пройти кто угодно. Вероятно, в этом проявлялась их бесконечная ненависть к своей службе и этой стране.

Только представьте: вы идете в Королевскую морскую пехоту Нидерландов, прекрасно сознавая, что ни в каких военных действиях вам в обозримом будущем принимать участие не придется. По сути дела, подписались на пожизненную синекуру, никак не связанную с оружием; однако в конце концов вы попадаете в убогий городишко в полной глуши, в окружение тех, кто хочет вас убить. И ваша задача на самом деле состоит не в том, чтобы победить в какой-либо войне; нет, вам предстоит олицетворять политический альянс с неким американским идеалом, не имеющим никакого отношения к Нидерландам. Ну как тут не впасть в депрессию? А человек в депрессии быстро становится фаталистом и лентяем, и дальше приходится рассчитывать только на одно везение. Может, вас взорвут, а может, и нет, так что налей мне еще стакан, будь добр, и передай немного этой замечательной афганской травки, с которой время пролетит быстрее.

Так что пока голландцы жаловались друг другу на судьбу, укрывшись в казарме, обложенной мешками с песком, Рей пролез под колючей проволокой и забрался в один из нескольких стоящих на улице «Хамви». На посту стояли даже не голландцы, а солдаты афганской армии, чья боеготовность оставляла желать лучшего, поэтому у Рея не возникло никаких проблем.

Разбив приборную панель, он извлек осколки пластмассы, открывая идущие к замку зажигания провода. Потыкав лезвием ножа, отыскал два нужных, и двигатель с ворчанием ожил. Оставив его крутиться на холостых оборотах, он выглянул из кабины, убеждаясь в том, что часовые ничего не заметили и что ни один пьяный, одуревший от гашиша голландец не вышел посмотреть, в чем дело. На какое-то время Рей оставался в полной безопасности.

Взглянув на рацию, он увидел, что это стандартная коротковолновая АН/МРС-138, более мощная модификация ПРС-104, стандартного средства связи в войне с терроризмом. Рей прекрасно знал ее устройство, поскольку в далеком прошлом ему пришлось послужить радистом.

Он включил устройство, подождал, пока оно хрипело и трещало, пробуждаясь к жизни, и наконец маленькая красная лампочка загорелась в полную силу, показывая работу на максимальной мощности. Затем Рей взялся за ручку настройки и принялся медленно ее вращать, до тех пор пока не нашел частоту 15,016 МГц, на которой держал связь батальон. Нажав тангенту, произнес в микрофон:

— Виски-шесть, вызывает Виски-два-два. Как слышите? Прием.

— Виски-два-два, говорит Виски-шесть. Вас слышу. Пожалуйста, назовите пароль.

— Олимпийский слалом, — сказал Крус.

Связист начисто забыл протокол.

— Господи, Рей…

— Виски-шесть, я могу переговорить с самим Шестым? Прием.

— Отрицательно, Два-два, но я его позову. Прием.

— Виски-шесть, отрицательно, нет времени. Передайте, Два-два находится на месте и завтра выполнит задание. Повторяю, Два-два находится на месте, идет по следу, прямо и в самую точку, завтра выполнит задание, после чего будет отходить, используя все доступные средства. К черту вертолет. Два-два как-нибудь доковыляет сам. Как поняли, прием.

— Вас понял, Два-два, передам Шестому: «Находится на месте и завтра…»

— Виски-шесть, это все. Конец связи.

Выключив рацию, Рей повесил трубку на рычаг. Заглушив двигатель, выбрался из машины, пригнувшись прокрался семьдесят пять футов к наиболее удаленной от поста часовых части забора, держась подальше от освещенных участков, и получил свою долю уколов и царапин, медленно проползая под нижними витками колючей проволоки. Непросто, но ничего невозможного, ибо колючая проволока предназначается для того, чтобы замедлить проникновение, а не предотвратить его полностью. Оказавшись за ограждением, Рей нашел тень, поднялся на ноги и направился к тому месту, где спрятал свою «СВД». Завтрашний день обещал стать очень интересным.

Штаб 2-го разведывательного батальона,

передовая база «Винчестер», бункер С-4,

провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

23.50

— Боже милосердный! — пробормотал полковник Лейдлоу. — И поцелуйте меня в задницу! Он это сделал. Крылатая Ракета это сделал!

— Больше он ничего не сказал? — спросил С-4. — Никаких подробностей, никаких…

— Насколько я смог понять, — ответил дежурный связист, — ситуация у него очень напряженная. Он только передал сообщение — это его точные слова, сэр, — и окончил связь. Я понятия не имею, где он находился. Позывные он назвал правильно, пароль сказал верный. И еще — я знаком с сержантом Крусом и узнал его голос.

— Все в порядке, Николс, можешь идти.

Молодой капрал встал, вышел из бункера номер десять и направился на свой пост.

Полковник, поднятый с постели, в одних трусах, его заместитель, еще не успевший снять полевую форму, и начальник разведки, тоже в камуфляже, сидели за столом перед погасшим монитором, по которому днем наблюдали за судьбой Два-два. Все не переставая курили, а от полковника попахивало бурбоном — самую малость.

— Сэр, быть может, нам следует сообщить в штаб? Связаться с Управлением? Хотя бы с авиацией в Рипли, чтобы можно было поднять в воздух «вертушку» и забрать Рея, если он снова выйдет на связь и возникнет необходимость в немедленной эвакуации, что бы он ни говорил сегодня…

— Нет, нет, — решительно заявил полковник. — Мне совсем не понравилось, как наши ребята попали в засаду, причем ублюдки, расстрелявшие их, прекрасно знали, кто они такие.

— Сэр, не исключено, что это просто уроды-талибы. Они стреляют во все движущееся, после чего говорят, что на то была воля Аллаха.

— Это не талибы. Слишком дисциплинированные. Лежали в засаде, выбрав тактически грамотную позицию, и двигались профессионально, не как «тюрбаны», идущие сжигать книги. И не надо забывать: они поразили цель. Нет, мы оставим все при себе. Это наша игра, мы ее придумали; это наш человек, наш план, наша операция. Я хочу, чтобы завтра же утром сильный отряд отправился по дороге в Калат, и пусть все наши патрули в том районе проявят активность. Пусть там повсюду разъезжают «Хамви», санитары, снайперы. Побольше нашего присутствия, и пусть все будут наготове на тот случай, если Рею срочно потребуется помощь.