Я решила не ждать, пока механический голос доберется до последнего числа, и ткнула пальцем в кнопку с единицей. Но ничего не изменилось, сопрано продолжало вещать. Оно бубнило и бубнило, я почти заснула, слушая его, но вдруг раздался щелчок, и бойкий дискант произнес:

– Почта ОВИ. Мы работаем для вас. Что хотите?

Я обрадовалась – ну наконец-то я соединилась с диспетчером.

– Здравствуйте. Когда и где можно получить посылку?

– Из какого города вы звоните? – осведомилась служащая.

Я слегка удивилась.

– Из Москвы. А какая разница, где я нахожусь?

Диспетчер проигнорировала мой вопрос и задала свой:

– Можете назвать номер почтового отправления?

Я продиктовала.

– Ваша информация проверяется, – объявила девушка, и в моем ухе снова заиграла музыка, полилась песня: «Солнце-е-е на ладони-и-и…»

Я уставилась на трубку. Информация? Ну-ну. Сколько же времени ее будут проверять?

– Спасибо за ожидание, – взвизгнул дискант. – Посылка получена и находится на таможне. Завтра в десять восемнадцать она поступит в службу курьерской доставки и будет отправлена вам по заявленному адресу. Когда вы желаете получить ее? Назовите удобное время. В течение дня? С восьми до пятнадцати? С шестнадцати до двадцати двух?

– Лучше утром, – обрадовалась я. – Скажите…

Но договорить не успела.

– Спасибо за обращение в почту ОВИ, мы работаем для вас! – заученно выкрикнула диспетчер, и полетели короткие гудки.

Я не успела спросить, какова цена доставки бандероли в ближнее Подмосковье. Ну да это не беда, скорей всего курьер великолепно знает прейскурант наизусть.

Вдохновленная удачным началом дня, я посмотрела на часы. Десять утра. Слишком рано, чтобы звонить Малинину, Юра уезжает на работу около двенадцати. Кое-кому может показаться странным, что бизнесмен прибывает в свой офис, когда служащие уже думают об обеде, и я не знаю, почему у него такой график, но зато он очень часто возвращается домой в районе полуночи. Мне надо выждать пару часов, потом перехватить соседа около его гаража и рассказать ему, что я тоже видела девочку в розовом платье, которая раскачивалась на ветке ели, а потом перелезла через забор. Я не понимаю, каким образом она проделала этот трюк, но абсолютно уверена: ребенок не имеет ни малейшего отношения к трагически погибшей Асе. Увы, мертвые не восстают из могил. А еще я категорически не верю в привидения. Но даже если на секунду допустить, что на нашем участке был призрак, то как тогда объяснить упавшую с дерева прядь белокурых волос? Фантомы и галлюцинации не могут терять локоны, потому что эти субстанции нематериальны. Значит, на участке находилась живая малышка. Кто-то задумал довести Юрия Ивановича до нервного срыва, инфаркта, инсульта, решил причинить ему тяжелые моральные страдания. Пусть Малинин знает: над ним издеваются. А потом подумает, кому он мог досадить так, что этот человек решил столь диким образом ему отомстить.

Около полудня я вышла из дома, двинулась в сторону гаража Малининых и увидела у их калитки минивэн «Скорой помощи», а рядом с ним красивый седан. В душе сразу шевельнулась тревога.

Дверь в особняк соседа была открыта, я вошла в холл, услышала голос из столовой и побежала по коридору. За большим овальным столом сидела незнакомая мне яркая брюнетка в элегантном, явно очень дорогом красном платье, манжеты на рукавах которого были весьма необычно отделаны маленькими кисточками.

– Где Юра? – вырвался у меня вопрос.

Темноволосая дама прищурила глаза, сказала в телефон: «Я перезвоню», потом положила трубку на стол.

– Вы кто?

– Даша Васильева, ближайшая соседка Малининых, – представилась я. – Простите, с кем я беседую?

– Светлана Терентьева, – ответила незнакомка.

– Психотерапевт, подруга Лены! – воскликнула я.

– Да, – удивленно подтвердила психолог. – Мы встречались?

– Нет, но Юра о вас рассказывал, – пробормотала я. – Что происходит? Где хозяева? В доме беда?

Терентьева опустила глаза.

– Почему вы решили, что у соседей беда?

Я ответила:

– У ворот «Скорая помощь». Думаю, ход моих мыслей вам понятен.

– Юрий Иванович Малинин скончался, полиция подозревает самоубийство, – мрачно произнесла Светлана.

– Не может быть! – выпалила я.

– Вы что-то знаете? – моментально отреагировала она.

– Не далее как вчера Юра говорил мне, что никогда не лишит себя жизни, – объяснила я. – По его словам, он не может оставить Лену, которую считает несамостоятельной, и бросить Андрюшу. Кроме того, у Малинина есть страховка на крупную сумму, которая, по расчету бизнесмена, должна послужить в случае его внезапной гибели подушкой безопасности для семьи. А если человек сам сводит счеты с жизнью, страховая премия не выплачивается. Юра очень переживал смерть Аси, кто-то воспользовался этим и целенаправленно доводил его до сумасшествия.

– Не понимаю вас, – заметно занервничала Светлана. – При чем тут несчастная дочь Малининых? Присаживайтесь, пожалуйста.

– Полагаю, вам известно про пожар? – спросила я, опускаясь на стул.

Терентьева кивнула:

– Да. А что?

Я сообщила о девочке в розовом платье, которая являлась Юрию.

– Вот оно что… – протянула психотерапевт. – Огромное спасибо, что рассказали. Теперь полиция изменит свое мнение, отбросит версию суицида. Однако я поставлена в непростое положение и пока не понимаю, стоит ли передавать Лене вашу историю. Ей будет очень тяжело услышать о том, что муж помешался. Юра никогда не говорил о своих видениях. Но я знаю, он винил себя в гибели дочки. Лена сейчас в ужасном состоянии, да и понятно почему. Юрий успешный бизнесмен, добрый человек, верный, прекрасный муж, замечательный отец. Вчера вечером супруги мирно поужинали, Юра поиграл с Андрюшей в нарды, потом мальчик отправился спать. Муж сказал Лене: «Пойду, просмотрю кое-какие бумаги в кабинете», – и скрылся. Елена легла в постель и быстро заснула. Разбудил ее вопль садовника. Тот пришел в шесть утра на службу, начал срезать засохшие цветы и увидел на земле под балконом труп Малинина. Эксперт предположил, что кончина наступила около часа ночи. Лене стало плохо. Катя, домработница Малининых, сразу позвонила мне, я вызвала полицию. У Леночки сейчас врач, а я вот тут, в столовой, сижу. Была в полнейшем недоумении, пока вы не появились.

Светлана поежилась, взяла со стола бутылку минералки и начала пить прямо из горлышка. Я увидела, что головки кисточек на манжетах ее платья обернуты тканью с монограммой «М».

– Юра упал… – мрачно произнесла Терентьева и повторила: – Упал – и все!

– Второй этаж дома – не такая уж большая высота, – пробормотала я. – Мог остаться в живых.