Андреас самодовольно хмыкнул.

– Удивила. Omne ignotum pro magnifico est, что в переводе с латыни означает «всё неизвестное представляется величественным». Ты прошлым августом эти присказки учила, пока козу пасла.

Потрясённая Лара подняла на Андреаса глаза и с горечью воскликнула:

– Блохастый кот, и тот умней меня!

– Тише ты! Старуху разбудишь. И не блохастый я. Решайся, Лара. Будем сообща работать?

– Ох, не знаю, – засомневалась та. – Что-то больно я от тебя зависеть буду…

– А как я от тебя шесть лет зависел? И ничего, не ропщу. Зато теперь ты будешь как настоящая ведьма – с учёным котом.

– Я не хочу быть ведьмой.

– Чего это? Тебе сам Бог велел ведьмой быть.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас сказал? – с упрёком спросила Лара.

– Я понимаю, что тебе колдовать понравилось, а мне понравилось быть человеком, так пусть совместятся наши желания…

Последняя фраза показалась Ларе чересчур двусмысленной, и она сочла нужным встать с постели.

– Выходит, за то, что ты будешь моим шпионом, ты желаешь спать в моей кровати, превращаться в человека по щелчку, пить коньяк, курить табак?..

– Совершенно верно. Не такая уж и короткая у тебя память, – лукаво улыбнулся Андреас, разоблачаясь до штанов.

«А тебя память как будто подводит, – подумала Лара, наблюдая за тем, как беспечно он бросает одежду на пол. – Забыл, что случилось, когда я допустила тебя до постели в позапрошлый раз? У-ух, прохиндей…»

– Одежду надо класть на стул, – строго заметила она.

– Зачем?

Лара вздохнула. Потом прошлась по комнате, кусая ногти, и остановилась.

– Какой знак ты будешь подавать, когда захочешь превратиться в человека?

– М-м… – задумался Андреас. – Я подыму хвост и обернусь вокруг себя два раза.

– Да ты так постоянно делаешь, когда еду клянчишь.

– Отныне это будет значить, что я прошу сделать меня человеком.

Лара кивнула и спросила:

– А обратно?

– Я тебе сам скажу, чётко и ясно.

– Согласна. Теперь рассказывай, куда бабушка положила книгу.

– Это я скажу тебе утром, – явно веселился Андреас, откидывая одеяло.

– А сейчас?

– Сейчас – спать.

– Хорошо. – Не давая хитрецу опомниться, Лара подхватила подушку. – Вот с утра и поговорим. – И она распахнула дверь, чтобы бывший кот ни слова не успел сказать из страха, что его услышит бабушка.

У Андреаса вытянулось лицо. Помахав ему рукой, Лара закрыла дверь и спустилась вниз.

«Думал, ты один такой хитрый? Как же!»

– Ты чего тут делаешь? – разбудил Лару изумлённый голос.

Открыв глаза, она увидела растрёпанную бабушку в нимбообразном обрамлении слепящих лучей солнца, что лились из окна. Лара сощурилась и медленно села на лавке.

– Сплю.

– А чего не на чердаке?

– У меня там… мышь завелась. Андреас её ловил-ловил… А как в такой суматохе уснёшь? Я и спустилась в кухню. Думала, на часок. Оказалось, до утра.

– Это оттого, что у тебя полкомнаты книгами завалено, вот мыши и заводятся, – укорительно сказала бабушка. – Странно только, что я ничего не слыхала.

Лара потёрла затёкший, пульсирующий болью затылок. Спина была как каменная.

«И как мне весь день коз пасти?» – подумала она, осторожно слезая с лавки.

Пока Лара завтракала и доила Козетту, бабушка собиралась в Кемниц. После её ухода Лара не спеша вывела скот на луг, привязала козу к колышку и так же не спеша повернула назад. Вслед ей неслось возмущённое блеяние Козетты, которую теперь всё чаще оставляли наедине с её голодом и упрямством.

Солнце стояло уже высоко, когда Лара таки дошла до своей комнаты и отворила дверь. Андреас, благо, был одет, зато сходил с ума от бешенства.

– Вот, значит, как? Бросила меня здесь в человеческой шкуре! А если бы старуха вошла? Как бы ты ей объяснила, почему в твоей комнате лежит голый мужчина?

– Во-первых, я оставила тебе одежду, а во-вторых, я бы сказала, что к нам забрался вор, – спокойно ответила Лара. Когда она не высыпалась, то всегда становилась очень спокойной, будто ей не хватало сил на переживания. – Ты велел, чтобы я превращала тебя в кота только по твоему чёткому распоряжению. Вот я и жду.

– Где ведьма? – Андреас выглянул за дверь.

– Поехала в город торговать. Вернётся вечером.

– Твоё счастье.

– Ну что, превращать тебя обратно в кота?

– Даже не думай. – И юноша помчался в кухню.

Когда Лара спустилась за ним, он уже допивал остатки вина.

– Не бойся. Наколдуем твоей бабке полный кувшин – она и не приметит.

– Я и не боюсь. Я спать хочу.

– А я – есть. – Андреас принялся по-хозяйски открывать все горшки подряд, но не нашёл в них ничего интересного. – Как вы живёте? Мало того, что вся снедь наколдованная, так ещё и невкусная.

– Я, что ли, её наколдовала? Ты хоть мышей ловить можешь…

– Терпеть не могу мышей.

– Ты же любил.

– Никогда не любил. Пойдём в ведьмину комнату книгу доставать.

Комната бабушки располагалась за кухней и являла собой ещё более печальное зрелище, чем комната Лары: мебель стояла ветхая – того и гляди рассыплется, половицы были изломаны, деревянные стены – покрыты плесенью. Недаром Лара избегала заходить в эту часть дома. Её эстетическое чувство вновь было попрано и оскорблено, к сонной заторможенности и ломоте в спине прибавилась грусть из-за несбыточной мечты о красивом доме. Хотелось крепко зажмурить глаза, чтобы не видеть этого кошмара никогда.

– Вот она, родимая, – донеслось из-под кровати.

Лара и не заметила, что, пока она размышляла о прекрасном, Андреас встал на четвереньки и снял одну из половиц подле бабушкиной кровати. Лара увидела только, как он с превеликой осторожностью достаёт оттуда книгу, замотанную в тряпицу.

– Держи. – Андреас передал её Ларе.

Она первым делом размотала книгу и подошла к окну, но юноша тут же заслонил ей свет.

– Ты запомнила, под какой половицей она хранилась?

– Разумеется, нет. Для этого есть ты.

Бывший кот состроил недовольную гримасу.

– Под самой почерневшей.

– Я запомню. – Лара пробежала глазами оглавление. – «Как превратить вино в воду»…

– Это ещё зачем? – искренне удивился Андреас. – Глупость какая, только вино понапрасну расходовать.