Ратлидж подобрал телеграмму с порога и сунул ее в карман, когда над головой сверкнула молния и ударил гром, напомнив грохот французских орудий.

Он налил себе выпивку, вынуждая образы, теснившиеся в его голове, вернуться во тьму, откуда они пришли, и на сей раз ему удалось разрушить чары. Или же это стихающая буря, удаляясь вниз по реке, стерла воспоминания о войне? Ратлидж не мог быть уверен. Он нашел чистую рубашку, надел ее и полез в карман за телеграммой.

Небо достаточно очистилось, чтобы Ратлидж мог прочитать текст, не зажигая лампу. Он узнал имя под сообщением и понял, что его предчувствие было верным.

Телеграмма была подписана Дэвидом Тревором.

Волна вины захлестнула его. Слишком много писем от его крестного оставалось без ответа. Это, безусловно, был призыв приехать в Шотландию и объясниться.

Тревор жаловался в последнем письме: «Занят расследованием? Неужели добрых горожан Лондона убивают с такой скоростью, что ты не можешь найти минуту для нас? Мне трудно в это поверить». Ратлидж почти слышал в его словах насмешку, неуверенность и печаль.

Он изучил краткое сообщение: «Приезжаем завтра. Тчк. Встреть нас на вокзале».

Далее было указано время прибытия поезда.

Ратлидж не без паники задумался над словом «нас».

О боже, только не вся семья!

Но нет, Тревор, должно быть, имел в виду себя и своего внука.

Ратлидж выругался, чувствуя себя загнанным в ловушку, из которой нет выхода.

Он нашел зонтик и вернулся к своей машине, поехав по мокрым улицам к дому своей сестры. К счастью, она оказалась на месте, и он вошел в дом, почти крича ее имя.

— Иен, я не глухая и не на чердаке. В чем дело? — осведомилась Франс, спускаясь по лестнице.

Ратлидж протянул ей телеграмму.

— Тревор приезжает. Ты знала? Боюсь, ему придется остановиться у тебя, так как я не успею сделать свою квартиру пригодной для обитания. — Мысль о присутствии там Тревора, слышащего, как Ратлидж кричит по ночам, была невыносимой. Объяснить причину криков он был не в силах. И Тревор обратился бы за объяснениями к Франс.

— Обитаемой? Не говори глупости. Когда твоя квартира не была скрупулезно аккуратной? Иногда я думаю, действительно ли ты живешь в ней. Конечно, он остановится здесь. — Она засмеялась при виде паники в глазах брата. — Дорогой, это же твой крестный, а не твой полковник. Он привезет маленького мальчика. Он говорил мне, что Мораг переворачивает содержимое буфетов и взбивает матрасы, так что людям негде отдохнуть. — Но паника не исчезла в глазах брата, и Франс заговорила серьезно: — Я уверена, Иен, что ты не возражаешь провести один-два дня с Дэвидом? Разумеется, я позабочусь о его удобствах. Он очень беспокоится. Ты не писал годами, и ему нужно убедиться, что все в порядке. — Она сделала паузу, глядя на него. — Все в порядке, не так ли, Иен? Это все из-за работы.

Ратлидж чувствовал себя застигнутым на месте преступления.

Беда в том, что Дэвид Тревор был проницательным человеком и видел слишком многое. Что, если Хэмиш отправит его в темноту посреди обеда — обеда в клубе Тревора, во время прогулки в Сент-Джеймс-парке? У него не было достаточно времени подготовиться. Ему придется быть настороже, как в армии, чтобы не выдать свои расстроенные нервы. Что-то проскользнет — слово, колебание, отсутствие сосредоточенности. И Тревор это заметит.

— Это Дэвид, дорогой мой, — мягко сказала Франс. — Он потерял сына и все еще горюет.

— Я не могу заменить Росса. Никто не может. — Ратлидж стоял с беспомощным видом.

— Дэвид не просит тебя заменить его. Думаю, он всего лишь хочет услышать твой голос, увидеть твое лицо и посмеяться с тобой над какой-нибудь глупостью, как бывало до войны. Он претендует лишь на маленький промежуток времени, где нет ни прошлого, ни будущего. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Ратлидж понимал слишком хорошо. Вопрос был в том, сможет ли он изобразить силу и беззаботность, чтобы не выглядеть горюющим тоже.

Он глубоко вздохнул.

— Дэвиду следовало дать мне немного времени уладить дела в Ярде… — Ратлидж умолк. Расследование исчезновения Теллера отнимало все его время.

— И ты бы посоветовал ему не приезжать. Подозреваю, что он это знал. А пока что мне придется заняться приготовлениями. Мы проветрим свободную спальню и детскую, а еды хватит, даже если Дэвид пригласит на ланч старого партнера по архитектурной фирме и леди, которая захочет прийти с ним к чаю.

Это привлекло внимание Ратлиджа. Он поднял взгляд.

— Леди?

— Мелинда Крофорд, конечно. — Она улыбнулась. — Мы собираемся в Кент послезавтра. Все уже обговорено.

Ратлидж понимал, как много они спланировали без его ведома. Но если готовились поездка в Кент, ланч в клубе и визит в зоопарк или куда еще захочет пойти беспокойный мальчуган, он может… ну, справиться.

— Иен?

— Все в порядке. Но ты должна поехать на вокзал. Я не могу…

— Но ты можешь освободить полчаса, — мягко сказала Франс, — и привезти их сюда ко мне.

В итоге на следующее утро Ратлидж оказался на вокзале Сент-Панкрас, ожидая поезда из Эдинбурга. Во рту у него пересохло, а в ушах звенел голос Хэмиша.

Почти восемь месяцев Ратлидж отказывался от каждого предложения его крестного Дэвида Тревора вернуться в Шотландию. То, что произошло там в сентябре прошлого года, сделало его почти мертвым физически и истощенным эмоционально. Он не нуждался в напоминании об этом времени — события прочно запечатлелись в его памяти, и Хэмиш заботился о том, чтобы каждая деталь оставалась кристально ясной. Ибо он вошел в мир Хэмиша без всякого предупреждения, и цена оказалась слишком высокой.

Ратлидж не мог рассказать крестному, почему сама мысль о путешествии на север все еще была непереносимой. Из-за Фионы — женщины, на которой Хэмиш хотел жениться. Из-за того, что слишком много молодых шотландцев вроде Хэмиша погибло под его командованием. Тем не менее иногда ему казалось, что Тревор уже понимал значительную часть истории — по крайней мере, ту часть, которая происходила в Шотландии. Но никто не должен узнать всю правду о Хэмише и о том, что случилось во Франции.

Теперь Ратлидж радовался, что расследование отнимает так много времени, — это давало ему предлог не общаться с гостями, когда напряжение становилось слишком велико.

Как обещал, Ратлидж встречал визитеров на вокзале и, когда появился поезд, почувствовал, как напряжение вторгается в его тело, словно стальные штыри.

«Это не поможет», — насмешливо произнес Хэмиш.

Ратлидж ничего не ответил, пытаясь сглотнуть вкус горечи.

Когда вагоны медленно проезжали мимо него, бежать было слишком поздно. Его крестный, стоя у окна, помахал ему рукой, прежде чем дверь вагона открылась. Тревор вышел, держа за руку маленького мальчика, сказал что-то ему и вернулся в вагон за кожаным саквояжем, который оставил на сиденье. Ратлидж осознал за несколько секунд, что его крестный выглядит лучше, чем во время их прошлой встречи. Напряжение исчезло с его лица, а походка стала более легкой. Очевидно, это благодаря мальчику.