Артём тянет меня к себе, заставляя разместиться на его коленях. Обнимает, смотрит с интересом снизу вверху.

Все его внимание приковано ко мне.

Пульс вновь учащается, и теплое волнение разливается по коже. На его коленях сидеть — это стресс, в котором ощущается что-то пикантно-приятное.

— Дорогой, Артём, — начинаю я.

Случайно позволяю ему поймать мой взгляд и дальше не могу отвести глаз. Напряжение достигает максимума, голос то и дело срывается.

— Что же можно пожелать красивому, успешному мужчине? Тому, у кого всё есть? Ты поставил меня в замешательство.

Артём самодовольно улыбается. Смотрит. Ждет. Свободной рукой по-свойски поглаживает мое бедро.

Не могу я желать ему любви! Это бред какой-то. Не могу, и всё. Как-то это... цинично будет. А я хочу искренне.

— От всей души желаю тебе всего самого крутого! А еще — полноценного отдыха, размеренного сна. Того самого особенного, ни с чем не сравнимого чувства поддержки ближнего. Пусть у тебя всегда находится время на хобби и глоток хорошего алкоголя в кругу друзей или в одиночестве. Пусть эти минуты наполняют тебя энергией. С днем рождения, Артём! Будь очень счастлив!

Фух! Выпалила! Он секунду молчит.

— Умница, — произносит, голос звучит глухо.

Я расцветаю. Мы чокаемся, опрокидываем стопки. Горький вкус ошеломляет мой и без того истерзанный организм. Я прижимаю ладонь ко рту и морщусь, быстро моргаю, избавляясь от слез.

Артём кладет ладонь на мой затылок, притягивает к себе, ловит губы. Раздвигает их языком, а дальше... целует. Мне в голову бьет, мир вокруг кружится. Вкус водки, горечи и... его вкус. Уже каплю знакомый. Артём целует бесцеремонно, облизывает мой язык, не позволяя отвечать. Не пробуя, не флиртуя. Просто берет, как хочется.

Сжимает грудь, через тонкую ткань без проблем находит соски, мнет их, перекатывает между пальцами. Целует так, словно я — лучшее, чем можно запить водку.

Когда отрывается от меня, в его глазах — животная дикость. Пульс тарабанит, я в полном замешательстве. Артём ставит тарелку ближе к себе, я обнимаю его за шею. Он начинает есть, не спуская меня с колен.

Глава 10

— Если тебе неудобно, я могу сесть рядом, — предлагаю на всякий случай.

— Мне удобно.

Н-да. Сложно угодить. Длинная-длинная ночь. Ни конца ей ни края.

Артём придвигает мне тарелку.

— Ешь, не стесняйся.

— Я боюсь на тебя капнуть в этом положении.

— Уж постарайся как-то аккуратнее! — парирует он с оттенком возмущения, но не зло.

Будто даже если и капну, ничего ужасного не случится.

Алкоголь ударяет в голову. Я смеюсь и смелею. Эмоций море! Попробуй выплыви и собой останься! На коленях Артёма и удобно, и нервно. Кусок в горло не лезет. Но не выбрасывать же. Такое блюдо дорогое, вкусное, повара старались. Ковыряюсь вилкой, потихоньку ужинаю.

Артём ест красиво. Другое слово подобрать сложно, его манеры настолько безупречны, что я ощущаю себя простушкой, изо всех сил стараюсь соответствовать хотя бы слегка.

Мы вновь пьем банальную горькую водку. Потом он наливает только себе, позволяя мне сойти с дистанции и чокаться с ним водой. Сам же махом опрокидывает, закусывает уже привычным образом.

Его взгляд слегка расфокусируется, именинник стремительно пьянеет.

Так и держит меня на руках весь ужин. Даже когда в туалет отлучаюсь и, вернувшись, секунду мешкаю, потом робко подхожу к нему, и он обнимает. Прижимает к себе, окутывает теплом и вниманием.

Артём вновь разливает. Я начинаю отнекиваться:

— Мне хватит. Артём, пожалуйста, умоляю тебя. Зачем я тебе пьяная?

— Надо. Галя, надо. Тебе бабки твои нужны?

Он изгибает бровь, и я фанатею от его мимики. Против воли, разумеется.

Мы снова пьем! Потом обнимаемся и хохочем. Просто так. Болтаем о чем-то неважном. Артёму становится действительно хорошо, он расслабляется, слушает меня, даже отвечает на некоторые вопросы.

И я прихожу в восторг! Возможно, дело в импортной водке, но и сама ситуация нестандартная. Поймите правильно, мужчины такого типа никогда меня не слушали. Да что там! Меня вообще не слушали мужчины, мнение глупой маленькой девочки никого не волновало ни дома, ни на учебе. А тут человек хоть и хам, но занимательный.

— Ты из очень богатой семьи, верно? — спрашиваю аккуратно.

Артём потешается надо мной. Интерес в глазах держится, поэтому уточняю:

— Угадала?

Он пожимает плечами.

— С чего взяла?

— Это твое чувство собственной важности, — объясняю я, жестикулируя. — Оно действует на окружающих убойнее брендов, которыми ты обвешан. Наверное, такому можно научиться, но! — Делаю театральную паузу. Артём ржет. — Ты пьяный сейчас вдупель. А оно никуда не девается. Как и осанка, и жесты. Значит, в крови. Верно?

— Возможно. — Он облизывает губы и пялится на мою шею, ключицы, грудь.

Будоражит. Он так смотрит, что дыхание постоянно сбивается.

— Но ты работаешь, — продолжаю. — Много. Усердно. Нервно. Зачем?

— Твои идеи. Жги.

— Хочешь доказать папе что-то?

Артём качает головой, словно пропуская через себя мой ответ.

— Хорошо, — хвалит. — Но мимо. Все банальнее, Галчонок мой. Безделье опасно для жизни.

Он сказал «мой». Ого.

— Да ладно! — всплескиваю руками.

— Так и есть. Для ментального здоровья, дабы не впасть в депрессию и прочую муть, среднестатистическому мужику необходимо работать от тридцати часов в неделю.

— То есть ты пашешь, чтобы не впасть в депрессию?

— В том числе.

— Да конечно! Ты работал сегодня больше двенадцати часов. В свой день рождения! Спорю, проснулся около шести!

— В пять тридцать.

— Вот. Встать в пять тридцать и приползти с работы в восемь. Мне особенно нравится, что ты искренне веришь, будто это все ради ментального здоровья!

Артём запрокидывает голову и громко хохочет. А я с ним!

— Да что ты понимаешь, пьяная шлюха! — отмахивается он.

Мы снова горячо целуемся. Теперь я уже отвечаю. Обнимаю его, глажу колючие щеки.

Пьяная шлюха ощущает себя красивой. Остроумной. Важной! Модная музыка заряжает энергией. С кем-то другим я бы, наверное, уже умерла от стыда раз восемь, но с парнем, который коротает свой дэрэ в компании пьяной малолетней эскортницы, как-то всё запросто. Не понравлюсь и что он сделает? Отпустит меня домой на три часа раньше?

Артём просит подвигаться на нем, и я подчиняюсь. Пока он не останавливает резко. Сжимает мои колени.

— Тихо, ш-ш-ш. Перестань. — Чуть склоняет голову.

Глаза у него дурные, но по-прежнему умные