все усилия, их не удавалось оттуда сорвать. Некоторые даже налипли ему на глаза и почти ослепили его. Оставалось последнее средство – потереться головой о землю.

Задумано – сделано. Тигр прижался мордой к земле и, отталкиваясь лапами, начал изо всех сил тереться сначала одной стороной морды, потом другой, но от этого стало еще хуже: глаза были залеплены, и он окончательно ослеп, а голова и все туловище до кончика хвоста было сплошь обклеено листьями.

Тигр разъярился. Ему было уж не до мяса. Он хотел только освободиться от ужасной ловушки, в которую попал. Он принялся прыгать и дико метаться по площадке: то терся головой о землю, то скреб ее своими огромными лапами и то и дело кидался на стоявшие кругом деревья. Его отчаянный рев, рычание и визг гулко разносились по лесу.

Охотники следили за каждым его движением, с трудом удерживаясь от смеха. Оссару увидел, что пришел момент решительно действовать, спустился с дерева и с копьем в руке направился к тигру, дав знак товарищам следовать за ним с ружьями.

Шикари мог бы без особого риска подойти и пронзить тигра, но пуля все же была надежнее, и Каспар выстрелил из своей двустволки, а вслед за ним – Карл из своего ружья. Одна из пуль, попав между ребрами, положила конец мучениям тигра – он упал на траву, убитый наповал.

Осмотрев тигра, они обнаружили, что листья смоковницы залепили ему глаза и он был совершенно ослеплен. Ему не удалось содрать листья своими огромными когтями, и он не мог бы пустить в ход когти, даже если бы кто-нибудь схватился с ним врукопашную.

Когда эта волнующая сцена окончилась, охотники разразились громким хохотом. Еще бы не смеяться – королевского тигра поймали на клей, как жалкую пичужку!

Глава XII. УДИВИТЕЛЬНЫЙ ПЛОТ

Оссару поспешил содрать с тигра шкуру и поужинал большим куском грудинки, вырезанным из туши. Братья не приняли участия в этом странном пиршестве, хотя шикари уверял их, что тигровое мясо гораздо вкуснее, чем мясо замбара. Может быть, Оссару был и прав, так как известно, что мясо некоторых плотоядных зверей не только съедобно, но и очень вкусно. В самом деле, вкус мяса, по-видимому, совсем не зависит от характера пищи данного животного: свинья – всеядное животное, но что может быть лучше на вкус и нежнее жареной свинины! С другой стороны, мясо многих животных, питающихся только свежей травой или сладкими, сочными корнями и растениями, отличается горьким вкусом. Примером могут служить южноамериканский тапир, африканские зебры, квагги и даже некоторые породы антилоп, чье мясо можно есть только от голода.

То же наблюдается и среди птиц. Мясо многих хищных птиц не уступает лучшей дичи. Например, мясо крупного ястреба-перепелятника в Америке (на которого усердно охотятся негры на плантациях) ничуть не хуже мяса птиц, которыми он питается.

Но Оссару содрал шкуру с тигра не только для того, чтобы полакомиться его мясом, а ради самой шкуры, хотя она сама по ceбe и не очень высоко ценится в Индии. Будь это шкура пантеры или леопарда, или даже менее красивая шкура гепарда-читы, за нее можно было бы получить хорошие деньги. Но шкура тигра имеет условную ценность, и шикари этo было известно. Он знал, что за каждого убитого тигра дается премия в десять рупий, для получения которой нужно показать шкуру. Правда, эту премию выплачивала Ост-Индская компания и только за тигров, убитых на ее территории. Этот тигр не был убит на земле, осеняемой знаменем Англии, но что из того? Тигровая шкура остается тигровой шкурой; Оссару мечтал в недалеком будущем попасть в Калькутту. Он взобрался на высокую смоковницу и спрятал шкуру в самых верхних ветвях, с тем чтобы захватить ее нa обратном пути.

Следующие два дня они провели на том же месте, и охота за растениями была очень успешной. Были найдены семена многих редких растений; некоторые были даже неизвестны ученому миру; как и тигровую шкуру, их спрятали в надежное место, чтобы не тащить с собой в горы.

Карл решил, составляя свои коллекции, прятать найденные им семена и орехи в различных пунктах своего маршрута. Он рассчитывал на обратном пути нанять несколько носильщиков, которые отнесут их в Калькутту или другой приморский город.

На четвертый день они снова пустились в путь, направляясь к северу, в сторону гор. Они не нуждались в проводнике, так как река, вверх по которой решили идти, была достаточно надежным проводником; обычно они шли вдоль берега, но иногда непроходимая, болотистая чаща заставляла их отдаляться от него на некоторое расстояние.

Около полудня они дошли до одного из притоков реки. Он пересекал им путь, и его необходимо было перейти. Не было ни моста, ни брода, ни какой-либо переправы, а поток был широкий и глубокий. Они прошли вдоль него милю-другую, но нигде не обнаружили мели. Несколько часов разыскивали они переправу, но напрасно.

Каспар и Оссару были хорошими пловцами, но Карл совсем не умел плавать – переправу искали только из-за него. Его товарищи без колебаний бросились бы в воду. Но как быть с Карлом? При таком быстром течении даже самый лучший пловец не смог бы тащить за собой другого человека. Но тогда как же им переправиться? Они сели под деревом и стали обсуждать этот вопрос. Без сомнения, изобретательный Оссару вскоре придумал бы, как переправить молодого саиба через реку, но в это время появилась совершенно неожиданная помощь.

На противоположном берегу расстилался небольшой луг, за которым виднелся густой лес.

Они заметили, как из леса вышел человек и направился через луг к берегу. Его мускулистое сложение, густые черные волосы, небрежно падающие на плечи, одежда, состоявшая из куска материи, похожего на одеяло и подхваченного на талии кожаным поясом, голые ноги, обутые в сандалии, – все доказывало, что это полудикий обитатель Тераи.

Его появление чрезвычайно поразило всех, кроме Оссару. Удивительным был не дикий вид его и не странная одежда;