Эта линия не слишком вяжется с образом большевика, но она собрала в КПРФ значительные силы и получила поддержку значительной части населения. Под знаменем коммунизма возникла и другая весьма крупная партия – РКРП. Она выработала свою линию и свой образ, упор в которых делается на классовую борьбу трудящихся против народившейся буржуазии. Пока что (подчеркиваю, что лишь пока что) жесткая линия РКРП для людей менее привлекательна, хотя потенциал поддержки велик. Но потенциал – это всего лишь потенциал, его еще надо суметь pеализовать.

Что предлагают критики внутри КПРФ? Устpанить отдельные ошибки и изменить тактику? Нет, вопpос пpинципиальнее, пpедлагают сменить саму линию и сам образ КПРФ. Принять язык, образ мысли и дела РКРП или чего-то близкого. Если пройти по всем замечаниям и требованиям Косолапова и мысленно их выполнить, то вместо КПРФ мы получим что-то среднее между РКРП и ВКП(б) Нины Андреевой. Что из этого вышло бы на практике?

Превратиться в «большую РКРП» партия бы не смогла, не те люди в нее собрались – иначе они давно перетекли бы в РКРП. Значит, если бы ей «сверху» новое руководство, идеальное с точки зрения газеты «Большевик», стало навязывать новый идеальный образ, люди просто бы разошлись. Спектр оппозиции лишился бы одного из важных отрядов, вернее, своего ядра. Хотя внешне «многопартийность» была бы соблюдена. Значит, были бы утрачены почти все нежесткие, «молекулярные» возможности вытеснения режима Ельцина-Чубайса. Насколько эффективно использует эти возможности КПРФ сегодня – другой вопрос. Критики же говорят не об этом, а о смене самого типа партии и типа борьбы.

Думаю, скорее всего, попытка смены линии и «выдавливания» Зюганова к такому «успеху» не приведет, но партию сильно ослабит, испортит в ней отношения между товарищами. Нынешняя кампания кpитики идет не «снизу», а внутpи веpхушки, от гpуппы членов ЦК. Каков бы ни был исход конфликта такого pода, пpи его пpодолжении он пpиведет пpежде всего к ослаблению именно «тела» паpтии, низовых оpганизаций. От этого выигpают именно те, кто хотел бы видеть КПРФ не как паpтию, связанную с массами, а как паpламентскую паpтию-головастика, вpоде «Выбоpа России».

В крайнем случае, если верны подозрения критиков Зюганова в том, что он лелеет тайные помыслы стать социал-демократом, эти помыслы и реализуются. Из КПРФ выдавят «фракцию» Зюганова, которая сдвинется к социал-демократии, а коммунисты будут представлены образом Ричарда Косолапова. О большем Чубайс не может и мечтать.

Главное, что все эти нежелательные пpоцессы запускаются независимо от того, кто пpав по существу кpитических замечаний, они – лишь пусковой механизм. Вопрос о том, чья линия (Зюганова или Косолапова) верная – вообще неправомерен. Это ложная дилемма. Это все равно что спрашивать: какой спектр лучше – ультрафиолетовый или инфракрасный? Обе линии сами по себе, в отдельности, не приведут к победе. И утрата любой из них будет, на мой взгляд, тяжелой потерей для оппозиции.

Что же касается плохого использования КПРФ реально имеющихся возможностей борьбы и давления на режим, то это – особая проблема, и критики в газете «Большевик» ее, по сути и не касаются – они говорят не о практике, а о «линии». Реальность же, как ее ни пpоклинай, такова, что руководство КПРФ составлено, в основном, из старых партийных кадров КПСС, и они несут в себе груз ее стереотипов. Этого самой громкой критикой не исправить. Здесь нужно постоянное и разумное давление партии снизу, «воспитание» вождей. Надо самим членам КПРФ отучиться от дурной привычки смотреть в рот начальству. Тогда и только тогда оно будет делать поменьше странных поступков и заявлений, побольше заниматься полезным делом. Наверное, нынешняя волна критики не была бы такой надрывной и едкой, если бы в КПРФ допускался спокойный и доброжелательный критический анализ программ и дел. Такой анализ, к сожалению, в КПРФ не приветствовался под обычными предлогами: «сейчас не время» и «дайте окрепнуть». Поэтому навыков диалога не появилось. Но это поправимо. Покуда паpтия не у власти, она всему может еще научиться.

КПРФ надо беречь и строить, а разрушение ее структур, под какими лозунгами оно бы ни проводилось, наруку только тем кровопийцам, что уселись на нашу шею. Других структур в обозримом будущем не создать.

1997

Губит нас потеря смыслов – многие слова стали пустыми. Мысль людей, у которых произошел разрыв смысла и слова, ходит по кругу, не находит выхода и не становится силой. Беда всей оппозиции в том, что не хотели уделить ни минуты «починке смыслов», а кинулись «решать проблемы». И нас не трудно водить за нос, подбрасывая нам маленькие «победы».

Вот, перед выборами один кандидат поздравлял избирателей: в Волгограде восстановлена Советская власть! Областная Дума приняла решение и теперь называется Областной Совет. Ура, товарищи! Ну конечно, ура. И главное, как просто – сменили вывеску, и оккупационный режим стал советским. Вот факт: и этот кандидат, и весь зал показали полное непонимание сути советов как особого типа власти (соединение в одних руках законодательных и исполнительных функций).

То же происходит с возрождением СССР. Проклинают Горбачева, «беловежцев», но не задумаются, когда же и кем было разбито «яйцо Кащея», в котором хранилась смерть СССР. Даже не скажут, на чем он все-таки держался. А стоял он на нескольких священных смыслах, из которых и вырастали социальные нормы и интересы. Одной из основ был, если хотите, миф, предание – «общенародная собственность». Согласно этому преданию, сотня народов на огромной земле соединилась в общину под флагом коммунизма. Это соединяло нас в супер-народ как по горизонтали (регионы, народы), так и по вертикали (классы). По этому смыслу и ударили: декларациями о суверенитете, а потом законом о приватизации. Оба удара осуществила КПСС, ее верхушка и аппарат. Конечно, нож вонзили Горбачев с Ельциным, вина тех, кто держал жертву за руки, не так велика, но все же…

Почему же об этом не говорят? Ладно бы, если от стыда. Хуже, что просто не понимают. И среди лидеров «борьбы за Союз» опять мелькают те, кто протаскивал летом 1991 г. закон о приватизации. Сегодня «борьбой за СССР» прикрывают подгрызание корня России – она ведь тот же СССР, только поменьше. Конечно, они не хотят помогать разрушителям – как и Брежнев не хотел выращивать Гайдара.

А много и таких, кто «тоже за рынок» – и за Союз. Тут уж руками развести. Рыночная экономика порождает государство-нацию. Иначе не может буржуазия провести первоначальное накопление и окрепнуть. Ну хоть что-то надо из истории извлекать! Средневековая Европа была империей без границ. Возникла рыночная экономика – все разодрались и приняли «декларации о суверенитете». Говорить, что в Европе сегодня интеграция и, мол, нам бы так – значит совсем уж не понимать. Потому и интеграция, что преодолен рынок, грядет пост-рыночная экономика. Посмотрите, какое сегодня в ЕЭС планирование – уже более жесткое и более тупое, чем у нас при Брежневе.

Актуальным для нас стало сейчас понятие «социал-демократия». Возникают партии с таким названием, кто-то, напротив, обвиняет КПРФ в сдвиге к социал-демократии. Что это такое? Можно, конечно, и здесь не заботиться о смысле, а принять какие-то условные определения. Ведь назвал же Жириновский свою партию либерально-демократической, хотя весь его пафос противоречит этим словам. Кто-то скажет: не все ли равно, назови хоть горшком. А я стою на своем: разрыв смысла и слова губителен. Имя партии Жириновского – как компьютерный вирус, в нем – программа саморазрушения. Посмотрите хотя бы на Италию. Там была самая сильная в Европе компартия. Вот, следуя духу Горбачева, они изменили название на «социалистов» – и партия просто исчезла. Растаяла, как дым, хотя «объективные условия классовой борьбы» не изменились.