Он заставил себя думать не о прошлом, а о настоящем, о дикой трагикомической сцене на базе «Гагара». Кардинал вспомнил, что, как раз перед тем как на него напали, в мозгу у него начала зарождаться какая-то идея. Теперь, под душем, эта мысль возникла вновь. Это была мысль о Тупренасе.

Он вытерся, завернулся в толстый халат и вошел в гостиную, чтобы позвонить.

— Делорм? Это Кардинал.

— Кардинал, ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? Представь себе, у меня есть личная жизнь.

— У тебя ее нет. Я тут думал про Тупренаса. Помнишь, он нам сказал, что Поля Брессара убили и зарыли в лесу?

— Тупренас — псих. Все знают, что он псих. Я вообще удивляюсь, что ты взялся проверять его байку.

— Посмотри на факты. В лесу нашли американца, которого кто-то искромсал на куски, так? Около заброшенной охотничьей хижины, так? А Поль Брессар — охотник.

— Верно. Тупренас сказал, что Поль Брессар убит, но потом выяснилось, что он ошибся.

— А почему он ошибся? Потому что Тупренас означает Тупейший преступник на свете. А еще какие причины? Потому что Тупренас очень много выпил в тот вечер, когда он услышал эту историю. А если предположить, что он просто не так ее понял? Если предположить, что Поль Брессар убил туриста и зарыл труп в лесу? В этом уже есть какая-то логика, правда? Возможно, он убил его по неосторожности и пытался замести следы.

— И что, этот Брессар, он по неосторожности скормил труп медведям? По-моему, это слишком. Даже чтобы замести следы.

— Он охотник, не забывай. Он знает, где водятся медведи.

— Не сомневаюсь, что знает. Да, похоже, ты на что-то набрел.

— Ты так говоришь, чтобы от меня отделаться?

— Нет. Но мне казалось, что ты уже поговорил с Брессаром.

— Да. И мне показалось, что он абсолютно ни при чем. Впрочем, я же просто проверял, жив он или нет.

— Может быть, нам стоит с ним еще раз побеседовать. Да, извини… может быть, тебе подключить к этому разговору Малькольма Масгрейва? Ведь Мэтлок был американец. А значит, придется работать с лошадниками.

— Не напоминай.

Кардинал вернулся в ванную и высушил волосы. У него появилась идея. Направление, в котором можно двигаться. Когда он вошел в спальню, Кэтрин лежала под одеялом и крепко спала. Рядом с ней валялась энциклопедия «Нью-Йорк и его обитатели», раскрытая на фотографии Ист-вилледж.

Он улегся около Кэтрин и погасил свет. Он слушал ее дыхание — ритмичный звук, означавший для него мир, любовь, чувство безопасности. А потом он опять вспомнил об открытке.

Сержант уголовной полиции Даниэль Шуинар все никак не мог выветрить из кабинета призрак своего предшественника. Сержант Дайсон, в придачу к другим своим странностям, был человек сверхъестественно аккуратный, поэтому Шуинар чувствовал себя обязанным постоянно поддерживать в кабинете совершеннейший беспорядок. Недоустановленные жалюзи свисали с окон под какими-то устрашающими углами, своды законов и тома инструкций громоздились на полу опасными для жизни башнями, а штабеля книжных полок были просто прислонены к стене. На столе у хозяина кабинета лежал молоток, целый набор отверток и громадный блокнот, куда он заносил бессистемные неразборчивые записи.

Когда должность Дайсона оказалась вакантной, ее предложили Кардиналу. В конце концов, он был одним из самых опытных сотрудников, к тому же ему удалось раскрыть несколько самых сложных и громких дел в истории алгонкинской полиции. Но Кардинал отклонил предложение, хотя это сулило и увеличение жалованья, и нормированный рабочий день. Он тогда чуть было вообще не ушел из полиции (Делорм отговорила его буквально в последний момент) — и полагал, что не заслуживает никакого повышения. Кроме того, работа сержанта уголовной полиции была, бесспорно, кабинетной. Кардинал не всегда это осознавал, но больше всего в работе полицейского ему нравилась вот эта беготня по улицам, общение с реальными, живыми людьми: только благодаря этому он чувствовал, что приносит пользу.

Единственным фактором, заставлявшим Кардинала колебаться, было опасение, что должность займет Йен Маклеод. Маклеод, который сейчас уехал в отпуск, обладал врожденной способностью сеять раздоры и склоки, что делало его ходячей катастрофой. В итоге шеф Кендалл предложил эту должность Даниэлю Шуинару, который достаточно долго прослужил в уголовной полиции, чтобы понимать нужды и чаяния ее сотрудников. Вместе с остальными он достаточно долго страдал под пятой непредсказуемого сержанта Дайсона и к тому же обладал хорошими организационными способностями. Но что важнее всего — он достаточно давно знал каждого из восьми своих коллег-детективов, чтобы понимать, каким образом можно уравновесить слабые стороны одних сильными сторонами других.

Услышав об этом назначении, Маклеод во всеуслышание заявил, что это только потому, что Шуинар — франкоканадец: из-за него управление полиции будет выглядеть двуязычным, хотя на самом деле никакой двуязычности нет и в помине. Но больше ни у кого не было причин для недовольства Даниэлем Шуинаром. Если его иной раз и критиковали, так только за то, что он как-то не по-франкоканадски вяловат. Ну да, он был человек скучный, настолько скучный, что его главным отличительным качеством можно было считать полное отсутствие некоторых качеств, а именно: ироничности и вообще какого бы то ни было чувства юмора. Он не преследовал своекорыстных целей, не имел политических амбиций и серьезных психологических проблем. Он не был мстителен, не был подвержен вспышкам раздражения. Он даже говорил без акцента. Несмотря на беспорядок в своем кабинете, новый начальник отдела был просто, что называется, благоразумным человеком. Иногда — невыносимо благоразумным.

— Позвольте мне подвести промежуточные итоги, — предложил Шуинар. Делорм и Кардинал стояли в положении «вольно», сесть они не могли, ибо все кресла в кабинете были завалены стопками звукозащитной плитки. — Труп американца, мужчины около шестидесяти лет, найден в лесу, где его, по всей вероятности, грыз медведь.

— Сначала его убили неизвестные лица, а уже потом стал грызть медведь, — поправила Делорм.

— Тот факт, что он американец, вынуждает нас подключить Конную полицию: все международные дела входят в их компетенцию. Это означает, что нам предстоит работать с Малькольмом Масгрейвом. Поэтому не думаю, что нам сейчас необходимо участие Делорм.

— На самом деле, — заметил Кардинал, — лучше, чем Делорм, никто из наших с Масгрейвом работать не сможет. Они уже сотрудничали, у них отлично получалось. Если они будут действовать вместе, это ускорит дело.

— Не исключено, — согласился Шуинар. — Но я не хочу вовлекать в это слишком много сотрудников.

— Сержант, я готова взять это дело, — заявила Делорм. — Я с удовольствием поработаю с Масгрейвом.

— Извините. Кардинал, вы старше по званию, а значит, именно вы должны скооперироваться с этим уважаемым сотрудником Конной полиции.