Она отправится в путешествие.

С ней все будет в порядке.

Белый песок обжигал. Это чувствовалось даже сквозь шорты. Джорджия поднялась и отвела рукой покачивающиеся перед глазами виноградные гроздья. Вот уже три дня она отдыхала на Голубой Скале и немного подзагорела.

Но кроме этого, ничего не изменилось. В душе ее не было столь желанного покоя. Как она могла рассчитывать на умиротворение, если не получалось выбросить из головы Джейсона. Он все время снился ей, каждая мысль, приходившая ей в голову, имела к нему отношение.

Она даже подумывала о том, чтобы прервать отдых и вернуться к работе. Когда она потеряла ребенка и долгие месяцы была сама не своя, именно работа заняла важнейшее место в ее жизни. Так что впоследствии, когда мысли о прошлом начинали донимать ее, она находила забвение лишь в труде.

Краем глаза Джорджия заметила, как Илия отвязывает лодку от причала, являвшегося продолжением естественного мыса, и услышала шум заводимого им двигателя. Она следила за Илией, прикрыв глаза рукой, дабы защититься от ярких солнечных бликов. Интересно, подумала женщина, он едет рыбачить или отправляется на большой соседний остров Сан-Антонио.

Джорджия пожалела, что не напросилась поехать с ним. Ведь сейчас ей нужно было заняться хоть чем-нибудь, чтобы не вспоминать о Джейсоне, о неприятной встрече с ним и о той невыносимой боли, которую он ей причинил.

Она следила за маленькой лодочкой и чувствовала, как утреннее солнце жжет ей плечи.

— Идите сюда, мисс Джорджия, и немедленно наденьте шляпу, — услышала она низкий голос Блоссом. — Вы слышите меня?

Повелительные суровые нотки заставили ее с улыбкой обернуться.

Мало что изменилось на острове с тех пор, как она побывала здесь вместе с матерью через восемь месяцев после ее свадьбы. Блоссом все так же считала, что ее обязанность — всеми командовать.

— Для их же собственной пользы, — объясняла она это, а Илия, ее преданный муж-подкаблучник, все так же был готов исполнять ее любую прихоть. Разница состояла лишь в том, что курчавые волосы Илии побелели, а щербатая улыбка Блоссом стала еще более щербатой.

Джорджия прошла между цветущих кустов бугенвиллей, заполонивших низкий утес, и приблизилась к Блоссом, которая принялась ругать ее:

— Хотите выглядеть как вареный лобстер? Немедленно идите в тень. Вас ждет холодный лимонад.

— Вы, как всегда, совершенно правы, — подтвердила Джорджия. Лицо ее оставалось спокойным, а в глазах прыгали чертики. Если бы кто другой попытался разговаривать с ней, как с ребенком, то она нашла бы, как поставить его на место!

После холода и снега Англии Карибское тепло было необыкновенно приятно, но в то же время на таком солнце Джорджия рисковала сильно обгореть. Нужно намазаться кремом от ультрафиолета и посидеть в тени.

Но у Блоссом были другие идеи:

— У вас есть время привести себя в порядок и начать разбирать вещи вашей несчастной матери, пока не приехал ваш гость. Ведь теперь это ваш дом, вам в нем жить. Вам и нужно расставить здесь все по местам. Мистер Гарольд никогда этим не занимался. Да, слишком много плохих воспоминаний.

Блоссом во время разговора пересекала изумрудный газон, поддерживаемый в великолепном состоянии благодаря ежедневному поливу. Но Джорджия остановила ее:

— Постойте-ка, Блоссом, я никого не жду.

Но экономка не терпела, когда ее останавливали. Также она не привыкла сомневаться в правильности собственных слов.

Старуха прервала свой путь, уперла руки в бока и обернулась к Джорджии.

— Что это с вами, мисс Джорджия? Забываете о таких вещах. Мистер Джейсон позвонил только что из Сан-Антонио. Авиатакси прибыло туда два часа назад. Илия отправился за ним, а заодно привезет свежей рыбы. — Она снова зашагала к низкому бунгало в колониальном стиле. — Именно поэтому, я уже сказала, у вас есть время принять приличный вид и начать заниматься комнатой вашей матери. Нехорошо оставлять ее как есть. Когда же здесь появится мистер Джейсон, у вас не будет на это времени.

Молодая женщина похолодела. Противная дрожь пробежала по ее телу. Джейсон преследовал ее, заставив старую экономку и ее мужа поверить, что приглашен. Но зачем? Она не могла понять.

Джорджии показалось, что ее общество было ему настолько же неприятно, как и его — ей. И это взаимное неприятие казалось физически ощутимым, сам воздух был пропитан им во время встречи в Литем-Корте.

У нее не было возможности сесть на первый же автобус и сбежать. Чтобы добраться до Голубой Скалы или уехать отсюда, нужно было затратить массу усилий. Ей придется терпеть его общество, пока она не спланирует свой отъезд. Спрятаться некуда.

Джорджия, поежившись, обхватила плечи руками, зубы ее стучали. В таком состоянии она добежала до тенистой веранды перед домом.

Что, черт возьми, с ней происходит? Инстинктивное стремление убежать от грядущей опасности было застарелым комплексом неуверенного в себе подростка.

Но теперь все изменилось. Она — на своей земле и готова встретить любую угрозу, даже если та исходит от самого Джейсона.

Когда авиатакси-кукурузник начало снижаться, чтобы опуститься на пронзительно голубую морскую гладь около островка Сан-Антонио, у Джейсона свело желудок.

И дело было не в хлипком самолетике, рассчитанном на непродолжительные чартерные рейсы, дело было в том, что Джейсону предстояло снова увидеть Джорджию, снова встретиться с прошлым и положить всему этому конец.

После того как она напомнила ему о ребенке, он решил последовать за ней, дабы избавиться от недомолвок. Узнать, что, может быть, у нее было больше оснований, чем он привык думать, прервать беременность.

Может быть, она не была полностью уверена, что может рассчитывать на его поддержку, на то, что он хочет видеть и ее, и ребенка. Потому и запаниковала и решилась на аборт?

Желание поверить этому стало для Джейсона чем-то новым, он с трудом понимал себя.

Нахмурившись, он ждал, пока самолетик попадет в ангар, называемый авиа-терминалом. Джейсон был недоволен тем, что ему приходится придумывать оправдания своим действиям.

Кроме того, его волновал еще один момент: отношения Джорджии с Гарольдом.

Когда отчим обвинил девушку в приставаниях к нему, Джейсон не поверил ни одному его слову. Слишком хорошо он знал своего приемного отца. Но после того как он узнал, что Джорджия прервала беременность, это почти перестало его волновать.

Вначале Джейсон был слишком зол на то, что она убила жизнь, зарождению которой он способствовал. А когда немного успокоился, то было уже слишком поздно. Поздно потому, что, как рассказала ему Вивьен, ее дочь отплыла в Америку, якобы не сожалея ни о чем. Кроме того, Джейсон был слишком занят на работе, чтобы думать о ком-нибудь или о чем-нибудь еще.