— Рэйнар… — Повернулась к нему и осеклась, так жестко он на меня смотрел.

Или не на меня?

А потом вдруг и сама, не зная как, я выхватила из многолюдного зала Вэйлара. В ложе, которая как раз хорошо просматривалась из нашей. То ли дело было в огненных волосах, то ли в том, как горели глаза истинного. У меня даже щеки закололо, а таэрран запылала с удвоенной силой. Глаза Рэйнара, напротив, стремительно потемнели, превращаясь в угли.

В эту минуту над залом прокатилось третье рычание, а мгновением позже погас свет.

Чтобы взорваться сотнями светил над сценой.

Улыбка на губах иртхана тоже погасла. Вэйлар сдержанно кивнул в знак приветствия и опустился в кресло. Даже в полумраке ложи его волосы горели огнем. Молодая женщина, сидевшая рядом с ним, посмотрела на меня и подалась к истинному. Вэйлар наклонился к ней, а я с трудом заставила себя переключиться на сцену. На распластавшийся внизу древний город, потрясающий своей детализацией. Пыталась отрешиться от нахлынувших на меня чувств, но получалось с трудом.

В груди горело, как если бы по неведомой причине отказала таэрран, но отказать эта дрянь не могла. Едва удержалась, чтобы не прикрыть шею рукой, в темноте роспись напоминала раскаленный докрасна ошейник. Конечно, Вэйлар все равно увидел бы меня с ней. В новостях или в сети, но почему-то именно сейчас вышло так неожиданно. Знал ли Халлоран, кто будет в соседней ложе? Наверняка, он ведь привык все контролировать!

Разумеется, заявить всему миру, что я — его, это чудесно.

Особенно чудесно, если рядом будет тот, кто посягнул на его собственность.

Я смотрела на сцену, тщетно вслушиваясь в льющиеся над залом голоса. История Артомеллы начиналась с детства, когда в маленькой девочке проснулась сила, неподвластная даже мужчинам. Ее стихия проснулась, и, чтобы уберечь дочь, правящий отец лично взялся за ее обучение. Он намеренно скрывал ее силу, потому что у него был наследник. Невероятная магия сестры способна была поставить под угрозу авторитет брата. К тому же в те времена к иртханессам относились как к красивому дополнению братьев, отцов и мужей.

Впрочем, в настоящем существенно изменилась только видимость.

— Эта женщина могла бы остаться жива, — негромко произнес Рэйнар во время короткой паузы. — Если бы отец сразу объяснил ей, что к чему.

Акустика здесь и впрямь была потрясающая: голоса возносились под своды, чтобы расплескаться над восхищенным залом, отдаваясь в каждом сердце. Даже голос маленькой девочки, приглашенной на роль Артомеллы в детстве. Говорить, когда дыхание перехватывает от звучания, казалось кощунством, но я все-таки ответила. Так же еле слышно.

— По-твоему, он должен был посадить ее под замок?

— Он воспитывал воина, а не женщину.

— Если бы он воспитал женщину, от города остались бы одни угольки.

— В этом сущность всех драм. Преувеличение.

Я оторвалась от сцены, чтобы взглянуть на него: хищный профиль, жесткая складка у губ. Рэйнар повернулся ко мне, ни одна черточка на лице не дрогнула. Только в глазах под тонким настилом изумрудного льда мелькнуло что-то такое, от чего сердце пропустило удар.

— В чем же ты видишь преувеличение?

— Ни одна женщина не способна справиться с налетом.

— Но она справилась.

— Она умерла.

— По-твоему, ей нужно было позволить драконам спалить город?

— По-моему, ей нужно было выбрать другого мужчину. Который был бы способен ее защитить.

Я сцепила руки на коленях.

— Любовь не выбирает и не оценивает. Она просто есть или нет.

— Отношения со слабаком — это не любовь. Это безумие.

— Безумие — это отношения с тем, кто тебя не слышит, — хмыкнула я.

Он сощурился, но я уже отвернулась, не было ни сил, ни желания выдерживать этот пронизывающий взгляд. А вот мой странным образом притягивался к ложе Вэйлара, лишь усилием воли я заставляла себя туда не смотреть. То ли дело было в воспоминаниях, то ли в том, что у нас родственные огни. Истинная и истинный… Таэрран запирает магию, но не звериную сущность. Запечатанное пламя все равно останется пламенем, а драконица во мне засыпала только вместе с человеком.

Может, все дело в этом?

Первое действие закончилось, и в зале вновь вспыхнул свет.

Аплодисменты прокатились по залу не менее сильно, чем несколькими минутами ранее ария «Встреча». Публика забурлила, оживленно обсуждая выходы Эллины Райт — пока еще совсем юной Артомеллы, и Адрена Кромаха, которому досталась партия ее возлюбленного Регхарта.

Рэйнар коснулся панели управления, и двери, ведущие в коридор, снова стали прозрачными. Столпотворение у нашей ложи напоминало среднестатистический рынок в бедном районе. С поправкой на наряды и вежливость, разумеется: просто большинство делали вид, что замешкались рядом или разглядывали что-то с балкона, расположенного как раз напротив наших дверей. Безопасники неподвижно застыли у стен, даже не шевелились, ожидая нашего выхода, а иртхан подал мне руку.

— Леона.

Вложила пальцы в сильную ладонь и грациозно поднялась. От меня не укрылось, как вспыхнули его глаза, когда он скользнул взглядом по обтекающему фигуру платью.

— Куда пойдем?

— Начнем с холла, посмотрим выставку.

— Выставку?

— История «Артомеллы» от первой постановки Зингсприда до наших дней.

По-настоящему оценить всех желающих поглазеть на правящего и его эскорт смогла, только когда мы вышли наружу. Этаж был заполнен народом, хотя в красивом холле было на удивление свободно. Губы сами собой растянулись в улыбке, как ответ на праздное внимание. Выставка начиналась в соседнем с холлом павильоне (из которого открывался невероятный вид на город), тянувшемся вплоть до самого ресторана. К нему вели две роскошные лестницы, но одной из таких мы сейчас и спустились в сопровождении охраны.

Возможность насладиться исторической экспозицией «Артомелла» с кадрами и описаниями постановок Зингспридской оперы разных лет раньше захватила бы с головой, но сейчас я не могла перестать думать о Вэйларе. Слишком отчетливо помнила, как тронувшая его губы улыбка исчезает при взгляде на таэрран. Что он подумал, когда увидел ее? Почему не подошел к нам сразу, ведь наши ложи совсем рядом?

Стоило нам оказаться в арке павильона, все мысли разом вылетели из головы, у «живой» голограммы стояли Вэйлар и его спутница. Эффектный мужчина и ослепительно-красивая женщина в платье цвета заката в пустыне. Миг — и, заметив нас, истинный склонился к брюнетке. Прошептал что-то, после чего они направились в нашу сторону. Настолько решительно, насколько позволял шлейф яркого платья иртханессы. То есть медленно, но неотвратимо.

— Добрый вечер, Рэйнар, Леона. — Таким голосом хорошо нарезать детали на конвейере, неуловимо раскаленным, как лазерный луч. В темной радужке сверкнули золотисто-рыжие искры. — Не ожидал встретить вас сегодня.