- А вот и понимаю, - настаивал Расмус, которому не понравилось, что сомневаются в его способности следить за ходом беседы. - Вы болтаете о тех самых бумагах с маленькими красными цифрами. О тех, которые такие секретные, такие секретные, такие…

- Да, именно о них мы и болтаем, - горячо подхватил инженер Петерс. - Но ты, верно, не знаешь, где они, ведь ты такой маленький.

Профессор со злостью прервал его:

- Все это ни к чему! Вы разве не понимаете, что все документы я храню в надежном банковском сейфе!

Расмус неодобрительно взглянул на отца и строго сказал:

- А вот и врешь, папа. Они вовсе и не в этом, как его… сейфе.

- Замолчи, Расмус! - с неожиданной яростью прорычал профессор.

Но Расмус счел, что в это дело надо внести ясность, поскольку папа, похоже, забыл, как все было.

- И вовсе они не в каком-то там сейфе, я точно знаю, - убежденно заявил мальчик. - Потому что я прокрался за тобой вечером, папа, когда ты думал, что я сплю. А я стоял на лестнице в прихожей и видел, что ты клал…

- Замолчи, Расмус, - с еще большей яростью прорычал профессор.

- Чего ты рычишь, - обиделся Расмус. - Я не стану говорить, где они…

Взглянув с состраданием на инженера Петерса, он продолжал:

- Хотя я мог бы сказать «горячо» или «холодно», ведь так всегда делают!

Профессор грубо встряхнул его.

- Ты замолчишь или нет? - закричал он.

- Да, да, да, замолчу, - нетерпеливо произнес Расмус. - И я ведь вообще ничего не сказал.

Задумчиво состроив гримаску, он немного поразмышлял, а потом добавил:

- Хотя это во всяком случае не «горячо», и не «холодно» тоже.

Ева Лотта осмотрелась в своей тюрьме. По правде говоря, тюрьма была довольно уютной. Если бы этот Никке не прибил несколько толстых реек в оконной раме, Еве Лотте могло бы показаться, что она желанная гостья на этом острове. Разве ее не поместили в хорошеньком домике, где она могла хозяйничать как ей заблагорассудится? Здесь было по-домашнему уютно: клетчатая хлопчатобумажная обивка на четырех диванах вдоль стен, нарядная ширма перед умывальником, у окна - маленький столик, на нем книги и газеты, чтобы не скучать. «Изо всех берлог киднэпперов эта наверняка самая чудесная в мире», - подумала Ева Лотта. И в самом деле, не каждое логово киднэпперов может похвастаться таким чудесным видом из распахнутого окна, откуда, несмотря на прибитые рейки, открывался летний пейзаж удивительной красоты. Внизу, сверкая в лучах солнца, лежал залив, заключив в свои голубые объятия мелкие зеленеющие острова. Ева Лотта тяжко вздохнула. Спуститься бы по этой усыпанной опавшими еловыми иголками тропинке в ельнике к причалу, нырнуть вниз головой в прозрачную воду, а после лежать на мостках, загорать, дремать и слушать тихий плеск волны, покачивающей пришвартованные лодки.

Кстати о лодках! У киднэпперов их было немало. Ева Лотта могла разглядеть моторку, которая перевезла их через пролив. Три весельные шлюпки стояли совсем близко от берега, покачиваясь на слабой мертвой зыби. Кроме того, на длинном причале лежало вытащенное из воды большое канадское каноэ.

«Этот остров слишком комфортабелен для киднэпперов, - подумала Ева Лотта. - И в случае нужды здесь хватило бы места на целый эскадрон. По крайней мере, ему не было бы тесно».

На почтительном расстоянии от большого дома, где жил главарь шайки, было причудливо разбросано по всему острову множество маленьких домиков. Может быть, во всех этих маленьких домиках жили киднэпперы. Каждый в своем собственном маленьком осином гнезде. И если постучать в дверь, оттуда, быть может, тут же вылетит маленький ядовитый киднэппер и запугает тебя насмерть.

Тут Ева Лотта с решительным видом вскинула голову. Она не даст себя запугать. Никто не посмеет сесть на голову Еве Лотте Лисандер! Этот Никке еще узнает, почем фунт лиха.

Сжав кулаки, она решительно двинулась к запертой двери.

- Никке! - закричала она. - Никке, иди сюда! Я хочу есть! А не то я переверну весь дом!

Андерс и Калле, лежавшие под елкой и прислушивавшиеся к тому, что Петерс говорил профессору, с удовольствием услыхали эти вопли.

Стало быть, Ева Лотта жива и сломить ее никому не удалось.

Никке тоже услыхал вопли, хотя с гораздо меньшим удовольствием. Злобно ворча, он подошел к двери, чтобы заставить девчонку замолчать.

Услыхав, как ключ поворачивается в замочной скважине, Ева Лотта стихла, и Никке вошел в комнату, собираясь дать ей хорошую взбучку. Но он был тугодум, и Ева Лотта опередила его.

- Никакого сервиса в этом отеле, - сказала она.

Никке тут же забыл все, что собирался ей сказать. Удивленный и почти оскорбленный, он молча таращил глаза на Еву Лотту.

- По-о…слушай-ка, - произнес он. - По-о… слушай-ка, ты…

- Ты сам послушай, - сказала Ева Лотта, - никудышный сервис в здешнем отеле. Я хочу есть! Есть, понятно тебе?

- Ты досталась нам за грехи наши, - ответил Никке. - И все по вине этого безмозглого Сванберга, который не смог как следует покараулить машину. Интересно будет послушать, что думает обо всем этом шеф.

- Я же для вас просто находка, - съехидничала Ева Лотта. - Для киднэппера ведь просто здорово заполучить двоих детей вместо одного.

- По-о…слушай-ка, ты… - повторил Никке. - Эта болтовня мне не нравится. Я тебе не киднэппер!

- Разве? Нет, ты именно киднэппер и есть, киднэппер Никке. Тот, кто похищает детей, и есть киднэппер, ты что, не знаешь?

Никке снова принял раздосадованный и оскорбленный вид. Он явно не рассматривал это дело с такой точки зрения, и у него не было охоты задумываться об этом сейчас.

- Я тебе не киднэппер, - уже неуверенно сказал он. - И вообще прекрати безобразничать, - охваченный внезапной яростью, взревел он. Схватив Еву Лотту за руки, он как следует встряхнул ее. - Слышишь, прекрати скандалить, не то получишь такую трепку, что своих не узнаешь.

Ева Лотта смело посмотрела ему в глаза. У нее было смутное представление о том, что именно так и нужно укрощать диких зверей.

- Я хочу есть, - твердо сказала она. - Если меня не накормят, я закричу, как целый школьный класс.

Выругавшись, Никке отпустил ее руки и пошел к двери.

- Да, да, тебя накормят, - сказал он. - Может быть, ваша милость желает чего-нибудь особенного?

- Пожалуй, яичницу с ветчиной. Это мой любимый завтрак, - ответила Ева Лотта. - Яичницу поджарить с обеих сторон - спасибо! И если можно, побыстрее!

Никке громко захлопнул за собой дверь. Ева Лотта услыхала, как в замочной скважине поворачивается ключ, а Никке бранится за дверью.