— Маркиз? — Доббс изумленно вытаращил глаза. — Чтоб мне провалиться на месте!

Он ухватил пьяного лорда за плечи и попытался приподнять.

— Ради Бога, что ты делаешь?

— Не могу бросить его светлость в грязном дворе, — ответил Доббс, с трудом удерживая слишком высокого, безвольно обвисшего маркиза.

— Почему бы и нет?

— Вы же видели, что у него в карманах! Все воришки только и ждут такого подарка. А что уж говорить о настоящих разбойниках!

— И куда ты его повезешь? — продолжал допытываться Берн. — Только не ко мне. Что, если кто-нибудь начнет искать? Не собираюсь нести ответственность за похищение богатенького юнца, к тому же пьяного и драчливого.

— Никто его не хватится. В округе нет ни одного жителя по фамилии Бесси, — уверенно возразил Доббс, которому уже удалось кое-как поставить маркиза на ноги.

— А ты видишь поблизости хоть один экипаж или лошадь? — настаивал Берн, хотя и сам отлично знал, что, кроме его собственной двуколки, во дворе не было заметно ни единого средства передвижения. — Значит, парень пришел пешком, а живет где-то поблизости, у друзей. Они-то и начнут поиски. — Берн наконец придумал, что следует сделать. — Надо сказать Джонстонам, чтобы положили героя в отдельной столовой.

Доббс лишь усмехнулся и попытался сдвинуть с места неподатливый груз.

— А вы не обратили внимания, как молодец рассматривал хозяйку? Джонстон ни за что не впустит его в дом. А если у парня найдутся друзья, трактирщик тотчас направит их по вашему следу, и они явятся, чтобы выразить искреннюю признательность. — Доббс на секунду остановился, чтобы перевести дух, и посмотрел на хозяина глазами умного спаниеля — с тем самым выражением, за которое его и приняли на службу много лет назад. — Ну же, сэр. Все мы когда-то были молодыми и глупыми. Имейте сострадание.

Берн вздохнул и окинул живописную пару оценивающим взглядом.

— Что ж, будь по-твоему, — заключил он. Не без труда поднялся на ступеньку двуколки, обернулся и добавил: — Но учти: потом будешь чистить сиденье.

Уже через пять минут после ухода Джейсона Джейн удалось взять себя в руки и успокоиться настолько, чтобы можно было встречать незваных гостей.

Лишь около семи вечера последний посетитель счел нужным удалиться, и гнев тут же вернулся.

В три часа ночи раздражение сменилось беспокойством.

Наконец, около десяти утра, когда слуги убирали со стола почти не тронутый завтрак, брат неуверенной походкой вошел в утреннюю комнату. Выглядел он так, словно попал под копыта кавалерийского эскадрона. При виде печального зрелища Джейн, измученная бессонной ночью, волнением и страшными картинами, которые услужливо рисовало богатое воображение, тотчас утратила остатки самообладания и разрыдалась.

— Где ты был? — жалобно пробормотала она сквозь неудержимый поток слез.

Джейсон посмотрел с удивлением и тревогой, однако вскоре на лице появилось обычное равнодушно-презрительное выражение.

— Прекрати истерику, женщина, — сурово оборвал он и упал на ближайший стул. — Все в порядке. — Посмотрел на лакея, который услужливо положил на колени салфетку: — Кофе, пожалуйста.

Джейн постепенно успокоилась. Несколько раз глубоко вздохнула, вытерла слезы, высморкалась. Вскоре на ее щеки вернулся и обычный румянец. Придя в себя, она внимательно посмотрела на брата. Маркиз был грязным и растрепанным; одного носка почему-то не хватало. Но, в общем и целом, все действительно было в порядке. Одежда не порвана, синяков и крови не заметно. Устроившись за столом, Джейсон достал из карданов кое-какие вещи и отложил в сторону, чтобы не мешали. И золотые часы, и серебряный футляр для карточек оказались на месте.

— Тебя даже не ограбили, — заметила сестра почти спокойно; о недавнем нервном срыве напомнил лишь судорожный вздох.

— Конечно, не ограбили. Это же Рестон. — Герой посмотрел осуждающе: — Перестань меня разглядывать. Ты же понятия не имеешь, что мне пришлось пережить.

Нет, это уж слишком!

Джейн встала, обошла вокруг стола, изо всех сил сжала ладонь — как жаль, что кулак получился возмутительно маленьким, — собралась с духом и ударила брата в плечо.

— Ой! — не сдержался Джейсон и потер ушибленное место.

— Дурак, это ты не знаешь, что мне пришлось пережить! Уилтоны, Морганы, Катлеры! О Господи, Катлеры!

Действительно, за вчерашний день леди Джейн успела совершить все двенадцать подвигов Геракла. Вторжение местных жителей оказалось стремительным и безжалостным. Как и предполагалось, первыми в гостиную ворвались Уилтоны. Вот только вместо двух дочерей леди Уилтон привезла одну.

— Пенелопа несколько лет назад вышла замуж и живет в Манчестере, моя дорогая. Как мило, что вы спросили! Муж — адвокат, две дочки; одна еще совсем маленькая. — Исчерпывающую информацию леди Уилтон выдала на едином дыхании. — Непременно напишу, что вы интересовались. Она будет чрезвычайно тронута. Но, насколько помню, Пенелопа в детстве дружила с вашим братом, а вы в то время больше играли с Викторией. Смотрите, как наша младшенькая прекрасно выглядит! Теперь вы обе совсем взрослые!

Джейн не могла не согласиться, что Виктория действительно заметно выросла. К тому же матушка едва позволяла вставить слово, так что до поры до времени дочка ничем не напоминала ту надоедливую девчонку, которая вечно ходила по пятам и не давала покоя. Но вот мисс Уилтон откашлялась и произнесла:

— Кстати о вашем брате. Насколько можно понять, он тоже приехал? Как поживает Джей… простите, маркиз?

Нет, Виктория нисколько не изменилась.

Но ответить мисс Каммингс не успела, потому что леди Уилтон обрушила на нее все сплетни, накопившиеся за пять лет в радиусе пятидесяти миль. О том, что вся деревня убеждала Морганов позволить стаду проходить на пастбище по их земле. О том, что вдова Лоу мирно опочила во сне и оставила дом племяннику — неприятному, замкнутому, высокомерному джентльмену. Он приехал из Лондона, но ни разу не появился на балу и не нанес ни одного светского визита. О том, что доктор Лоуфорд принял на службу молодого партнера. Ну и, конечно, о том, что сын Фредериксонов сбежал с дочкой Кранделлов — все возмущены, потому что девочке едва исполнилось пятнадцать.

— Клянусь, леди Джейн, это самое скандальное событие в Рестоне с тех самых пор, как в пять лет вы носились голышом по площади!

Леди Уилтон рассмеялась, а Джейн заставила себя невозмутимо улыбнуться. Она ненавидела давнюю историю и, честно говоря, помнила смутно. Но в Рестоне без этого рассказа не обходилось ни одно упоминание о дочери герцога. Можно было обладать всеми мыслимыми достоинствами и лучшими в мире манерами: не изменилось бы ровным счетом ничего. Здесь ей суждено навсегда остаться голой пятилетней девочкой.

Уилтоны не задержались надолго; отсидев предписанные правилами этикета полчаса, они сжалились и попрощались, предварительно пригласив Джейн и Джейсона нанести ответный визит. Миссис Морган и две ее малолетние дочери оказались менее скромными. Они пожаловали вслед за Уилтонами и, едва те уехали, переняли эстафету. Мистер Морган занимался земледелием и владел крупнейшим в округе фермерским хозяйством, так что миссис Морган сочла необходимым посвятить новенькую в капризы погоды за пять последних лет и их неблагоприятное влияние на урожай. Кроме того, Джейн узнала новые подробности о предполагаемой тропе для скота и о том, хороша или плоха идея в целом.