— Вы ещё забыли про памперс, — напомнил дотошный Герасим. — Где его памперс?

— Полагаю, без этого он как-нибудь до дома доживет, — отвечала Марго. — Так что, если памперс найдется, — обратилась она к Валентине Аркадьевне, — можете спокойно его выбросить.

— Уж ясное дело, на память не оставлю, — огрызнулась совершенно переставшая контролировать себя женщина. — И вообще, мне теперь из-за этой глисты морщинистой придется снова в аптеку за валериановым корнем идти. Потому что я без него не сплю.

— За корнем я сбегаю. — Сеня решил войти в доверие к домомучительнице. — Ребят провожу и зайду в аптеку.

— Ну разве что так, — и впрямь немного смягчилась она.

Сеня облегченно перевел дух. Кажется, домомучительница несколько успокоилась.

Иван приволок корзинку. Варя вручила Маргарите комбинезон. Кот к этому времени уже изрядно наелся корня. Движения его сделались вялыми и неуверенными. Когда Марго взяла его на руки, он недовольно рыкнул, однако на более решительные действия у него не было сил.

— Кисонька, хороший, — запихивая непослушные лапы кота в комбинезон, приговаривала девочка. — Сейчас оденемся и домой пойдем.

— У-а-а! — простонал в ответ Фантомас.

— Совсем надрался, — осуждающе произнес Герасим.

— Может, это и не так плохо, — задумчиво проговорила Марго. — Иначе мы бы до сей поры за ним по квартире бегали.

И она засунула уже одетого кота в корзину. Тот понюхал воздух, и на физиономии его воцарилось совершенно блаженное выражение. Есть корень он, однако, больше не стал.

— На потом заначил, — усмехнулся Иван.

— Боюсь, Татьяне Эдуардовне состояние Фани не понравится, — покачала головой Варя.

— Да уж, — кивнула Марго. — Больше нам его никогда взаймы не дадут.

— А нам и не надо, — ничуть не расстроился по этому поводу Герасим. — А если бы даже и понадобилось, ни за что больше с ним не связался бы. Бегай потом по всей квартире, ищи его.

Ребята быстро оделись и, вежливо попрощавшись с Валентиной Аркадьевной, двинулись в сторону Ленинградского проспекта, где в доме восемнадцать жили Иван, Марго, Варя и Герасим, а в доме двадцать шесть — Павел. Аптека же, в которую ради перемирия с домомучительницей направлялся Сеня, находилась ровно посредине между этими двумя домами, только на противоположной стороне проспекта.

Впрочем, Сеня отправился вместе с Командой отчаянных не только ради валерианового корня. Куда больше ему хотелось посоветоваться с ребятами, что делать с проклятым «Карлом Цвайсом». Едва Баск завел об этом речь, Герасим буркнул:

— Тут дело ясное, что дело темное.

— Это я как-то и без тебя секу, — с усмешкой покосился на него Сеня.

— А я, между прочим, не часовщик, — огрызнулся Муму. — Откуда мне знать, что случилось с твоим раритетом.

— Герочка, — всплеснула руками Варя. — Ушам своим не верю. Ты, и чего-то не знаешь?

— Между прочим, совершенно не смешно, — с хмурым видом изрек Каменное Муму. — Когда я что-нибудь знаю, то знаю. А когда не знаю, то честно в этом признаюсь.

— Вот и молодец. — Луна поторопился пресечь дальнейшую полемику.

— А с «Цвайсом»-то что нам делать? — простонал Сеня.

— По-моему, есть только два пути, — ответил Павел. — Либо оставь его в покое до приезда своего предка. Либо на свой страх и риск попробуем вскрыть и завести. Кстати, ты ключ не пытался найти?

— Пока не мог, — развел руками Баск. — Сперва мучительница была дома. А когда она сколола, вы пришли.

— Ясно. — Луна поправил съехавшую на глаза вязаную шапочку. — Значит, Баск, придется тебе посвятить поискам сегодняшний вечер.

— Так она же дома, — напомнил Сеня. — Как я буду при ней искать?

— Экий ты недогадливый, Сенечка, — вмешалась Варвара. — Твоя мучительница ведь не будет до самой ночи толочься возле отцовского кабинета. Наверняка она хоть какое-то время телевизор смотрит.

— Какое-то! — воскликнул Баск. — Да она весь вечер его смотрит. Пока спать не ляжет.

— Тем более, — продолжала Варвара. — Она к телевизору, а ты — к папе в кабинет. Откуда ей знать, что тебе там понадобилось.

— Только шума не поднимай, когда будешь искать, — назидательно произнес Муму.

— Без тебя знаю, — отмахнулся Сеня. — Ладно, ребята. Я попробую. Но что мы будем делать, если ключа не окажется?

— Вот когда не окажется, тогда и будем думать, — сказал Луна. — Может, подобрать другой удастся. Кстати, покопаюсь у себя. У меня есть довольно много старинных ключиков. Предок мой в юности собирал. А потом они ко мне перекочевали.

— Может, и впрямь что-нибудь подходящее подберешь? — Сеня с надеждой посмотрел на Павла.

— Ты все-таки сперва поищи, — откликнулся тот.

— Постараюсь, — ответил Сеня.

Они поравнялись с домом восемнадцать.

— Ладно, пока. — Иван, Марго, Варя и Муму стали прощаться с Луной и Баском. — Сейчас вернем Фантомаса хозяйке — и тоже по домам.

— Что-то он как-то у нас подозрительно затих, — склонился к корзине Муму. — Он вообще там живой?

— Сейчас зайдем в подъезд и проверим, — отозвалась Марго.

— А заодно и следы преступления уничтожим, — добавила Варя.

Они зашли в первый подъезд, где жили Иван и Марго. Маргарита открыла корзину.

— Спит, — коротко констатировала девочка. — Знаете что? Я сейчас возьму Фаню на руки, а вы как следует вытряхните остатки корня.

Марго вытащила сонного, отяжелевшего Фантомаса. Он что-то промурчал, но так и не открыл глаза. Иван и Герасим тщательно протрясли корзину.

— Что-то маловато высыпалось, — сказал Муму.

— Наверное, он по дороге доел, — предположила Варя.

— Теперь это уже неважно, — ответила Маргарита. — Главное, чтобы ничего внутри не осталось.

Еще несколько раз тряхнув корзину, ребята вновь водрузили туда кота и поехали в лифте на этаж Марго возвращать кота ближайшей соседке Королевых.

Татьяна Эдуардовна сразу же распахнула дверь.

— Ах, это вы! Как хорошо! А то я уже начала беспокоиться. Как там мой Фанечка?

— Нормально, — первым нашелся Герасим. — Только вы не волнуйтесь. Он очень устал.

— Устал? Почему устал? — ещё сильнее встревожилась хозяйка. — Что, там действительно оказалось много мышей?

— Мышей, слава богу, не оказалось, — боясь, как бы Герасим не ляпнул лишнего, спешно проговорила Варя. — Просто ваш Фаня слишком много бегал.

— И даже разделся, — сообщил Каменное Муму.

— Разделся? — с осуждением посмотрела на него Татьяна Эдуардовна. — Неужели мой Фанечка бегал по квартире в теплом уличном комбинезоне? Он ведь мог перегреться.