Так или иначе, но «кошачья барка» не показывалась, а тем временем судно юного фараона медленно спускалось вниз по течению. На палубе его жизнь текла уже установившимся порядком: Ато и Оунис все время с серьезными лицами вполголоса обсуждали планы на будущую кампанию, Меренра же и Нефер, сидя на корме, проводили время в рассказах, прерывавшихся порой лишь пением девушки или звучанием струн ее арфы.

— Ты знаешь на реке каждую извилину берега, каждую рощу, каждый островок! — говорил Меренра, обращаясь к Нефер. — Ну, так поведай мне об этом таинственном острове, о котором говорил поставщик кошек.

Нефер задумалась, как будто собираясь с мыслями. Она прикрыла глаза, и тень от длинных шелковистых ресниц легла на ее ланиты. Помолчав, она заговорила странным, напряженно звучавшим голосом. Казалось, она пела какую-то мистическую песню, творила заклинания, вызывая из неведомых далей причудливые призраки, грезы фантастического сна.

— Там, так близко отсюда, — звучала речитативом ее речь, — там, вниз по течению, когда-то, — один великий Осирис знает когда, — каменная гряда преграждала путь мчавшему к морю свои священные воды Нилу. И, добежав до гранитной стены, падали воды каскадом в бездонные глубины, и грохотали волны, и поднималась к небу красавица радуга, мост от земли до небес.

Тысячи лет разбивались о холодный камень несметные волны, но пришел день победы, и рухнула стена, и только немногие островки уд ел ели. С тех пор плавно и тихо течет в этом месте Нил. Но уцелели полные таинственной жизни бездны, и уцелели стоявшие на гребне гордой стены храмы, посвященные неведомым богам — покровителям знойной Нубии. Живут в этих храмах, творя мистерии в честь своих богов, потомки тех, кто когда-то воздвигнул эти храмы. Они сторожат неисчислимые сокровища, оставленные в тайниках храмов приплывавшими сюда с верховьев Нила владыками Нубии.

— Что это за сокровища? — спросил Меренра.

— Подожди, о господин мой! — отозвалась Нефер. — Я знаю, я помню столько чудесных рассказов об этих таинственных храмах, о странных людях, обитающих в них, о том, как эти люди, могущественные своими тайными знаниями, повелевающие духами вод и духами земли, вызывают толпы призраков. Ни у кого не хватает смелости проникнуть в руины древнего храма,

— Ни у кого? — резко приподнялся Меренра, как будто готовясь сейчас же ринуться на поиски встречи с призраками.

—Подожди же, о господин мой! — опять остановила его девушка, — Был юноша, сильный, как царь пустыни, храбрый, как орел…

— Ты знала его?

— Да! Я знала его, потому что люди, у которых я жила, желали, чтобы я стала его женой.

— А ты? Ты любила его?

— Я? — вздрогнула Нефер бросая странный взгляд на юного фараона. — Почему ты допытываешься, любила ли я? Разве тебе не все равно?

Меренра смущенно молчал. А Нефер, потупив свои прекрасные глаза, продолжала:

— Он услышал о сокровищах царей Нубии. И однажды, бродя со мной по знойному песку берега Нила, сказал мне, что он или умрет, или добудет эти сокровища даже в том случае, если бы из-за обладания ими пришлось биться на жизнь и смерть с охраняющими их призраками-вампирами.

— Он так любил тебя? — опять задал вопрос юный фараон. Нефер склонила свою прелестную головку.

— И он ушел добывать эти сокровища! — продолжала она. — И, уходя, он сказал мне: «Жди, я вернусь! Я привезу груды золота, навербую сотни и тысячи храбрецов, и тогда мы поплывем по Нилу в страну твоих предков, Нефер, и изгоним оттуда завладевших краем воинов Пепи, и восстановим разрушенные города. Тогда ты будешь царицей, Нефер!» И он ушел, туда, на остров призраков, на остров сокровищ.

— И там погиб? И ты не видела его никогда больше?

— Нет. Я увидела его. Но он уже не видел меня!

— Он был мертв?

— Нет, он был слеп! Но слушай. Я расскажу то, что узнала от него раньше, чем навеки смежил он свои невидящие очи. — И она продолжала:

— Таинственный остров был пуст, как будто покинут всеми — и людьми, и призраками, — когда смелый пловец причалил к его берегам свой утлый челн и ступил на мшистую гранитную лестницу, ведущую к казавшемуся полуразрушенным храму нубийских владык.

Он добрался до самого сердца развалин, до дивного храма со стенами, украшенными резными изваяниями, язык которых был непонятен смелому рыбаку. Он проник через полные мглы коридоры и очутился в обширной зале, где только эхо гулко отвечало на его Дерзкий зов.

И вот, зала вдруг оказалась залита светом, как потоком солнечных лучей. Она оказалась переполненной бесшумно, словно призраки, двигавшимися людьми в странных одеяниях. Юноша остановился как вкопанный. Его ноги приросли к полу, его рука, державшая наготове кинжал, бессильно повисла, и глаза были прикованы к одной фигуре, стоявшей перед ним на ступенях возвышения, которое напоминало жертвенник среди колонн.

«О, богиня!» — пролепетал он и упал на колени.

Перед ним стояла, устремив на него пылающий взор, женщина неземной красоты. Полупрозрачные одежды облекали ее стройное тело. Огромные драгоценные камни сверкали ослепительным блеском на ее благородном челе и мраморной груди.

«Зачем пришел ты сюда, смертный?» — надменным голосом произнесла она, обращаясь к юноше.

«Поклониться тебе, о богиня, — ответил он трепетным голосом. — Поклониться тебе и умереть у ног твоих, если тебе это будет угодно!»

Ясная улыбка появилась на прелестных устах женщины. Серебристый смех прозвучал под гранитными сводами.

«Твои уста осквернены ложью, о дерзкий! — сказала она. — Я знаю цель твоего посещения. Ты поклялся девушке украсть и швырнуть к ее ногам сокровища храма! Ты шел сюда, гонимый двумя страстями: алчностью к золоту и любовью к невесте. А теперь…»

«А теперь я отрекаюсь от моей невесты! Мне не нужно все золото мира! — пылко ответил рыбак, простирая руки. — Я ведь не знал тебя, о моя богиня! Я был слепым, я был безумцем!»

«Но ты не видел еще тех сокровищ, которых жаждала душа твоя. Посмотри сначала на них! Может быть, твое „безумие“, как ты называешь, еще вернется к тебе».

И по знаку ее рабы сыпали прямо на мраморные плиты пола у ног юноши груды золота. Но он не глядел на золото: он глядел на стоявшую перед ним во всем блеске красоты своей молодую женщину. Они принесли вычеканенные из драгоценной бронзы и серебра сосуды, ларцы, ящики и открыли их. Там грудой лежали драгоценные камни, равных которым по красоте не знает свет. Как чешуя неведомой рыбы — морской царицы, светился мягким светом прекрасный жемчуг. Словно капли крови рдели рубины. И сверкали всеми цветами радуги, будто капельки росы, отражая свет солнца, алмазы.

Но очарованный юноша не видел всех этих сокровищ: он видел только очи красавицы. И когда подали ему огромный сосуд, доверху наполненный драгоценными камнями, он одним взмахом сильных рук высыпал его ценное содержимое к ногам той, которая взяла его душу.