— Это всего на несколько минут.

— Я имею в виду — прости за все. Я знаю, какими мучительными были для тебя эти недели. Знаю, что ты не привыкла к подобной жизни.

— Мне было бы проще, если бы я видела тебя чаще, — ответила Аллегра. — Конечно, я ни в чем не нуждалась, но…

— Я знаю, что тебе было одиноко, но у меня возникло множество дел здесь. Кроме того, я постоянно должен был быть на связи со своим офисом в Лондоне.

— Я не могу выйти из дворца без сопровождения. Что, по-твоему, может со мной случиться?

— Люди могут узнать… — начал Алекс со знакомой фразы, которую его отец с детства вбивал ему в голову. Повзрослев, он стал сам все понимать. — Раньше у членов королевской семьи было больше свободы, но из этого не вышло ничего хорошего.

Аллегра повернулась к нему лицом. Его слова прозвучали осторожно. Ей хотелось понять, что он имел в виду, но он больше ничего не сказал. Очевидно, эта тема не подлежала обсуждению.

— Я не смогла бы так жить.

Алекс ничего не ответил.

— Правда не смогла бы.

— Большинство женщин с удовольствием бы…

— Я не такая, как большинство женщин.

— Это верно, — согласился он. — Ты действительно не такая.

Она снова отвернулась, чтобы не видеть мужчину, образ которого не давал ей уснуть прошлой ночью.

Ей было неприятно это признавать, но часть ее хотела, чтобы все это было по-настоящему. Чтобы принц Алессандро, лежащий рядом с ней, был на самом деле ее женихом.

Она хотела его.

Посмотрев на часы, Алекс обнаружил, что уже почти семь. Слугам, которые принесут завтрак, покажется странным, что жених и невеста спят на разных концах кровати.

— Прости, — сказал он, придвинувшись к ней.

На самом деле он не испытывал никаких сожалений, потому что у него замерзли ноги, а ее половина кровати была теплой.

Он привык просыпаться рядом с женщиной. С тех пор как он вернулся во дворец, ему пришлось провести много ночей в одиночестве. Это было для него настоящей пыткой, тем более что в одной из соседних комнат спала женщина, вкус губ которой он никак не мог забыть.

Его холодная ступня задела ее лодыжку.

— Ты замерз, — сказала она.

Он обхватил ее рукой. Его ладонь легла рядом с ее грудью, но она не отстранилась.

— Ты такая мягкая, — улыбнулся он. — Как продвигается работа над биографией твоего отца? — Надо отдать ему должное, он всегда интересовался ее книгой. — Ты расспросила своего брата о его матери Люсинде?

— У меня не было возможности с ним поговорить. Знаешь, тебе тоже следовало бы записать историю твоей семьи.

— Она уже задокументирована.

— Я имею в виду неофициальную версию, — прошептала Аллегра. — Определенно есть вещи, которые знаешь только ты, твои сестры или братья. Твои родители…

— Оставь это, Аллегра.

Она не лезла в его дела, а просто поддерживала разговор. Почувствовав, как он напрягся, она поняла, что затронула его больное место. Разумеется, она не имела права давать ему советы. Он заплатил ей, чтобы она сыграла роль его невесты. Но она хотела лучше его узнать, стать частью его жизни.

Алекс замолчал, и она решила, что он уснул.

Это особенный день, потому что сегодня все закончится.

Сегодня она услышит от родных Алекса, что она ему не подходит. Разумеется, таков был их план, и она знала, что ей следует держать свое сердце на замке. Ей это не удалось, раз она хочет на время поверить в то, что принц Алессандро любит ее и скандальное поведение ее родных не имеет для него значения. Когда рука Алекса легла в опасной близости от ее груди, она знала, что ей следовало ее оттолкнуть, но его близость была такой приятной, что ей захотелось продлить эти чудесные мгновения.

В любую минуту дверь откроется, и им принесут завтрак и свежие газеты. Затем они оденутся и пойдут на встречу с его родными, которые скажут, что она не годится на роль будущей королевы.

Аллегра попыталась заставить себя думать о том, что совсем скоро она освободится от лжи, покинет дворец и вернется к прежней жизни, но сейчас, когда его тяжелая рука лежала на ее теле, голос разума был как никогда слаб и неубедителен. Она прекрасно понимала, что дело не в ней, что на ее месте могла быть любая другая женщина, но ничего не могла с собой поделать.

Она ошиблась. Алекс не спал, но за эти минуты, проведенные в ее объятиях, он отдохнул лучше, чем за всю ночь. Ему нравилось лежать рядом с Аллегрой, прижиматься к ее мягкому теплому телу, вдыхать естественный запах ее кожи.

— Алекс. — Когда он пошевелился, она попыталась снять с себя его руку, но он не убрал ее. — Сюда в любую минуту может кто-нибудь войти.

— Они постучат, — пробормотал он рядом с ее ухом. — В любом случае что предосудительного в том, что жених и невеста лежат в обнимку и целуются?

Она лежала неподвижно. Внутри ее шла борьба, так как, несмотря ни на что, ей хотелось, чтобы он ее поцеловал. Хотелось получить хотя бы частицу того, что она никогда не сможет иметь.

— Ничего.

Алекс развернул ее к себе лицом, но не поцеловал. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, как будто прощались. Аллегра почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Я кошмарная невеста.

— Из тебя получилась бы отличная невеста, не будь я королевского происхождения. — Убрав челку с ее лица, он нежно поцеловал ее в лоб. Она закрыла глаза, и он снова коснулся губами ее лба, затем влажных соленых ресниц. — Твое пребывание здесь было как глоток свежего воздуха.

— Я почти тебя не видела.

— Именно так было бы, если бы мы… — Он внимательно посмотрел на нее. — Ты была великолепна.

У нее не осталось никаких сомнений в том, что это действительно прощание. Наконец его губы прижались к ее губам, и он забыл о том, что их уединение вот-вот будет нарушено. Он целовал ее до тех пор, пока ее пальцы не вцепились ему в волосы, а ее тело не стало податливым.

— Кто-нибудь… — снова напомнила ему она, и он, опустив голову, накрыл губами ее сосок, о чем мечтал всю ночь.

Аллегра испытала огромное наслаждение, которое усилилось, когда он потерся небритой щекой о ее грудь.

— Кто-нибудь может… — попыталась она еще раз.

— Он постучит, — ответил Алекс и, опустив целую бретельку ее ночной рубашки, приник губами к другому соску. Его руки скользнули вверх по ее бедрам и сжали упругие ягодицы. Из горла Аллегры вырвался тихий стон, и, когда она провела ладонями вниз по его торсу, он мысленно взмолился, чтобы никто не приходил еще несколько драгоценных минут.

Аллегра знала, что им помешают, и надеялась, что Алекс схватит ее за руки и остановит это безумие. Вместо этого он застонал, когда она запустила руки под пояс его брюк и освободила его восставшую плоть.