Я ожидал, что вопросы Сайга будет задавать четко по делу, холодно и спокойно.

Но все было совсем не так.

Более того, с каждым новым человеком она вела себя по-разному.

Сложно объяснить, но Макико словно каждый раз становилась именно тем, кого хотел видеть ее собеседник. Она моментально преображалась. Даже манеру речи меняла. С кем-то робкая школьница, с кем-то говорила игриво, без капли стеснения, как студентки нынче. Не знаю, хорошая ли это черта для интервьюера, — возможно, здесь важно постоянство.

До тех пор я не видел, чтобы Сайга направляла на кого-то всю свою энергию и внимание, и был крайне удивлен. Можно даже сказать, это было неприятное ощущение.

Казалось, она сама не осознавала, что это происходит.

Как-то раз я спросил ее, зачем она меняется во время интервью. Еще в самом начале, когда с удивлением заметил эту метаморфозу.

Макико рассеянно переспросила, что я имею в виду.

Я решил, что она дразнит меня, и рассмеялся:

— Ты была великолепна! В какой момент ты понимаешь, какой нужно быть с каждым человеком?

Она лишь посмотрела на меня озадаченно и переспросила, о чем это я.

— Ну как же, ты сейчас была совсем другим человеком — выражение лица, манера говорить, все отличалось! Словно ты актриса, играющая роль, — ответил я.

Макико безучастно взглянула на меня.

И я вдруг понял, что она этого не замечает.

Это заставило меня вздрогнуть. В то же время я осознал, насколько сильно она увлечена расследованием, как сильно концентрируется во время интервью.

Почему вздрогнул? Ну, наверное, потому что увидел, что Сайга готова на все для достижения своей цели и не пренебрегает никакими средствами.

Меня охватило неприятное чувство. Ради чего она так старалась, что хотела узнать?

Ребенком Макико стала свидетелем ужасного преступления. Однако преступника нашли и дело закрыли. Что же ею двигало? Я даже задумался, не помогаю ли случайно с чем-то ужасным? Хотя, наверное, я воспринимал все слишком серьезно…

Нет, не поймите меня неправильно. Я ни в коем случае не критикую ее. Я по-прежнему в чем-то восхищаюсь ею.

Для меня она так и осталась тайной, человеком, которого я не смог бы понять за всю свою жизнь. Я даже немного разочарован в себе.

Вот почему, несмотря на всю шумиху вокруг книги и внимание к ней окружающих, меня абсолютно не интересовало ее содержание. В то время как все, кто был знаком с Сайгой, только о книге и говорили.

Многие осудили ее за выбор названия и материала, но Сайга была не из тех людей, кого волнует критика, потому я не переживал за нее.

Интуиция подсказывала мне, что с выходом книги Сайга достигла своей цели. Вот почему она так резко потеряла интерес к написанному. Так мне казалось.

Когда именно? Не знаю даже. Но сам процесс создания книги наверняка был для нее важен.

Хисако Аосава? Я не встречал ее.

Сайга о ней почти не говорила, хотя мне казалось, что она попросту не хотела делиться со мной информацией о ней. Похоже, для Сайги она была кем-то особенным.

Хисако действительно была необычным человеком.

Стоило ее имени прозвучать в ходе интервью, как люди заметно реагировали — с ними происходила перемена. Видимо, она была особенным человеком для всех. Тем, кого любят, кого уважают и кого боятся. На всех она производила особое впечатление, хотя была очень молода на момент преступления.

Что?

Да вы меня насквозь видите! Куда мне с вами тягаться, я никогда не умел врать…

Честно говоря, я видел ее однажды издалека. Только между нами.

Много раз слыша о каком-то человеке из разных уст, любой захочет увидеть его своими глазами. Я слышал, что Хисако была очень красива, и хотел хоть одним глазком взглянуть на нее. Героиня трагедии, персонаж древней легенды… Для меня, молодого мужчины, это желание было вполне естественным; да все, независимо от пола, поступили бы так же!

Мне стало еще любопытнее, когда я понял, что Сайга не хочет знакомить меня с ней. Поэтому однажды, когда она отправилась к Хисако в одиночку, я решил последовать за ней. Сайга, бывало, гуляла в одиночестве, пока я записывал интервью или бесцельно бродил по городу. В тот раз я тоже притворился, что отправляюсь на туристическую прогулку.

Я имел общее представление о том, где должен быть дом Аосава, поэтому смог проследовать туда за ней.

Сайга торопливо прошла в ворота. Но, прежде чем она успела нажать на кнопку дверного звонка, дверь отворилась.

На пороге стояла стройная девушка с короткой стрижкой. Она была невысокой и очень изящной. Я не мог определить ее возраст, но выглядела она очень молодо.

Девушка был совсем не похожа на слепую, поэтому я сразу и не понял, что это — Хисако Аосава. Будь ее глаза закрыты, я сразу догадался бы, но они были широко распахнуты — на первый взгляд она ничем не отличалась от любого зрячего.

Как же я понял, что это она? Так странно…

Стоило ей повернуться к Сайге и тепло улыбнуться, как я все понял.

«О, так вот какая она», — подумал я. Вот и всё. Это был первый и последний раз, когда я видел Хисако Аосава.

Мои впечатления? Действительно, она казалась особенным человеком.

Почему?

Дайте подумать… Мне как-то не по себе говорить о впечатлениях. Жалею, что, говоря о Сайге, упомянул о «неприятных чувствах». Поймите, это не более чем субъективный взгляд, личная точка зрения.

Возможно, это просто мое воображение.

Но, клянусь, когда дверь открылась, она смотрела прямо на меня.

Честно, на то самое место, где я стоял.

Конечно, я осознаю́, что противоречу сам себе. Хисако никак не могла меня видеть. Но в тот момент, казалось, она точно знала о моем присутствии.

Возможно, это совпадение. Возможно, она просто случайно повернулась в мою сторону. Думаю, так и было на самом деле.

Но в тот момент я чувствовал, что Хисако Аосава знала, что я там — и что смотрю на нее.

Где я стоял? На другой стороне узкой улочки у дома, в тени дерева. В разгар лета листва была очень густой, в ее тени меня было сложно разглядеть с противоположной стороны улицы.

Вот о чем я говорю. Правда — всего лишь ваш взгляд на события. Тогда я был уверен, что она видит меня.

Индийская сирень? Перед домом? Цвела ли тогда? Хм, не припомню… А это важно?

Что потом? Потрясенный, я поспешил обратно в гостевой дом. Мне казалось, я сделал что-то плохое.

Конечно же, я не рассказал об этом Сайге.