Элис захихикала:

– Это вовсе не Мелисса.

Я тут же успокоилась и стала искать глазами, что такого удивительно увидела моя подруга.

– Я ведь тебе сказала не смотреть! – снова зашептала она.

Я улыбнулась:

– Хорошо, не буду. Только, пожалуйста, скажи, на что я, по-твоему, не должна смотреть, потому что я ничего не понимаю.

– Там мальчик, – ответила Элис.

– Мааальчик? – протянула я. – Ну тогда это все объясняет.

– Да, потому что это самый красивый мальчик, которого ты только видела, – восторженно затараторила Элис.

– Ну, – я почесала в затылке. – Признаться, мама меня не очень отпускает из дома, поэтому в своей жизни я видела мало мальчиков. А на этого ты мне вообще не даешь смотреть.

Элис подняла глаза к небу:

– Ой, ну тогда я тебе его опишу. Он… высокий… хотя вообще-то он сидит, поэтому трудно сказать. Но неважно. У него классные каштановые волосы, а кончики светлые, что вообще потрясно. А его глаза… Он довольно далеко, поэтому не могу сказать точно, но готова поспорить, что они умопомрачительные. На нем модная джинсовая рубашка и…

Я оборвала Элис.

– Что он делает, пока мы тут стоим и обсуждаем его?

Элис мечтательно улыбнулась:

– Он читает! Спорим, это не какая-нибудь тупая книжка о войнушке, которые читают мальчишки в нашем классе. Уверена, это что-то по-настоящему романтичное… Например, сонеты Шекспира. Он…

Вдруг я сообразила:

– Элис, если он читает – значит, он не видит нас, и я могу посмотреть?

С этими словами я повернулась, и наши велосипеды с жутким грохотом повалились на землю. Я не обратила внимания на другие велики, которые были прислонены к нашим. Мальчик тут же вскочил на ноги. Элис оказалась права. Он действительно был высокого роста и необычайно симпатичным.

Вот теперь он точно нас заметил и, скорее всего, подумал, что такое две ирландки делают с велосипедами, что они тут же падают.

Элис улыбнулась:

– Привет… в смысле… э-э-э… Бонжур!

Мальчик даже не улыбнулся.

– Бонжур, – ответил он и, взяв с лавочки книгу, скрылся в дверях булочной.

Элис изобразила, как она теряет сознание.

– Ты когда-нибудь слышала такое? Какой красивый акцент!

– Да… настоящий француз, – ответила я.

– Я знаю, – мечтательно ответила Элис. – Но какой голос! Какой потрясный голос!

– Когда ты сказала мне, что каша осталась в Лимерике – вот, что было потрясно, – заметила я. Но я прекрасно понимала подругу. Парень был очень и очень симпатичным.

– Интересно, как его зовут? – промямлила Элис.

– Симус? Педрейг[8]? Румпельштильцхен?[9]

Элис толкнула меня локтем. Видимо, она очнулась после потери сознания, потому что удар был чувствительным.

– Прекрати ржать! – возмутилась она. – Спорим, у него какое-нибудь красивое имя… Жан… или Франсуа… или…

– В смысле, Джон или Френсис?

Элис снова попыталась дать мне по ребрам, но на этот раз я была готова и увернулась.

– По-французски они красивее звучат.

Я вздохнула:

– Какая разница? Мы больше его никогда не увидим.

Элис уселась на свой велосипед.

– Может, ты и не увидишь, а я собираюсь. Кто каждое утро приезжает сюда за хлебом? – хитро спросила она.

– Мы?

– Умница! – Подруга погладила меня по голове, как маленького ребенка. – Догадалась! А теперь поехали-ка домой, пока хлеб не остыл и твоя мама не приготовила нам кашу на завтрак.

Следующее утро прошло как обычно. Мы с Элис на великах поехали в булочную, а затем в саду шпионили за красавчиком французом.

Еще до того, как я увидела его, по мечтательному выражению на лице Элис поняла, что парень там. Моя подруга принялась картинными жестами отбрасывать назад волосы, так что я уже испугалась, не превратилась ли она в Мелиссу.

Я обернулась и увидела француза на том же самом месте, где он сидел вчера. Он снова читал какую-то книгу, но я так и не смогла увидеть, какую именно – слишком большое расстояние было между нами. Парень был одет в полосатую рубашку и джинсы и выглядел как суперзвезда!

– Ну а теперь что? – спросила я.

Элис пожала плечами:

– Не знаю, а ты?

– Мы же не можем торчать здесь целую вечность?

Элис вздохнула:

– Почему? Я бы с удовольствием стояла и смотрела на него.

– Элис О’Рурк, возьми себя в руки! – строго сказала я.

– Зачем? – мечтательно протянула она.

Честно говоря, мне это уже порядком надоело. Но тут парень оторвался от книги и поднял на нас глаза.

– Давай, скажи ему что-нибудь. – Я толкнула подругу локтем.

– Но он же француз, что я скажу? Я даже не смогу у него спросить, какую музыку он любит и каким спортом увлекается. Ты что, хочешь, чтобы я произнесла что-то вроде gateau и chateau?

Парень тем временем поднялся с лавочки.

– Он уходит! Мэг! Давай, придумай же что-нибудь! – Вид уходящего мальчика поверг мою подругу в панику.

– Э-э-э… бонжур, – неуверенно выдавила из себя я.

– Он тебя не услышал, давай еще раз, – Элис вцепилась мне в рукав.

– БОНЖУР! – я поздоровалась громче, чем рассчитывала. По правде говоря, я почти проорала.

Бедный парень чуть не подпрыгнул от испуга, а затем быстро бросил в ответ «бонжур» и со скоростью света скрылся в магазине.

Элис вздохнула:

– Кажется, я влюбилась.

– Эй, Эл, а как же я? Я могу в него тоже влюбиться?

Элис покачала головой:

– Прости, Мэган, но я увидела его первой.

– Но так нечестно! – запротестовала я.

Элис захихикала:

– Может, и нечестно! Да, в конце концов, какая разница. Все равно ни одна из нас не будет с ним встречаться. Нам осталось всего шесть дней тут – еще шесть таких «бонжуров», вот и все.

– Ну и ладно, – отозвалась я, залезая на велосипед. – Поехали уже. Кто приедет последней, получит добавку тушеной чечевицы!

* * *