паузу, снова нажала на звонок и опять никакой реакции. Это вызвало беспокойство. В голове ненароком возникла мысль, а не случилось ли чего страшного? Решив, что тройка – хорошее число, я снова нажала на звонок, только в этот раз задержала свой палец на больший промежуток времени. Именно в этот момент, за дверью послышалось недовольное бурчание, но потом в течение некоторого времени раздались тяжелые шаги и дверь открылась.

Наверное, лучше бы, она вообще не открывалась. Передо мной возник, в одном халате, едва держась на ногах, невысокий, полный мужчина. Он был намного старше, и скорее всего годился мне в отцы. Его седые, кучерявые волосы, торчали во все стороны, а взгляд был далек от происходящей реальности. Посмотрев на меня с интересом, мистер Реджинальд спросил:

– Эм…мадмуазель, что привело вас в столь ранний час в мою скромную обитель?

От этой манеры речи у меня пропали все мысли. Этот старый мужчина, напоминал какого-то аристократа из фильмов про викторианскую эпоху. Я даже на секунду представила его во фраке и с моноклем, от чего едва не хихикнула.

– Простите, сэр, мистер Реджинальд…Я вам звонила, мы говорили ранее по телефону. То есть не сегодня, а на прошлой неделе. Меня зовут Мия Новак и я приехала, чтобы взять флешку. Нужно привести вашу статью в издательство до трех, сегодня же день публикации, – неловко промямлила я, а он оперся на косяк двери, так как стоять слишком долго в прямом положении точно не мог.

– Ох, деточка, мисс Новак, тут такое дело… – пьяным голосом начал он. – Если бы она была готова, то я бы с удовольствием скинул ее на почту или что-то типа того, но вчера ко мне приезжал старый приятель и мы немного выпили, а потом еще немного и еще… Короче, мадмуазель, я так виноват, но статьи сегодня не видать.

– Нет-нет, этого не может быть. Мистер Реджинальд, вы же знаете, что мы не может даже заменить вашу рубрику. Вы еще в прошлый раз договорились о том, чтобы мы сдвинули даты ваших публикаций….Я не могу позвонить мистеру Харрису и сказать, что вы просрали все сроки, а вы просто напились, – мой голос с каждым словом становился все более недовольным.

– Ой, ну вот только не надо орать, дамочка, а то напоминаете мою бывшую, та тоже только и делала, что вопила почем зря. Я вообще-то и так работаю без выходных, поэтому раз в месяц могу себе позволить пропустить по стаканчику. Да ничего страшного не произойдет, если мы перенесем выход статьи хотя бы на день, – пожилой мужчина махнул рукой и попытался закрыть дверь, но я поймала ее и не позволила ему это осуществить, резко потянув на себя.

– Ничего страшного? Вы не понимаете насколько все серьезно. Читатели только стали привыкать к тому, что ваша колонка выходит теперь в другой день. Знаете, сколько вызовет недовольных комментариев то, что мы снова меняем дату публикации. Да и кем же тогда заменить вас? А мистер Харрис, и того гляди устроит мне полный разнос. Скажет: если вы не способны даже статью от мистера Реджинальда привести, то какой от вас вообще толк?

Журналист молчал и виновато, словно ребенок, что разочаровал своих строгих родителей, опустил голову в пол, дабы не видеть злую мамулю. Меня уколола совесть, возможно, тон звучал строго и недружелюбно, а мужчина и вовсе не виноват в том, что так случилось. В конце концов, всякие обстоятельства могут произойти, не мне его судить.

«Но разве кто-то заливал выпивку ему в рот? Какой бред, почему я должна оправдывать эту несостоятельную беспечность? Мистер Харрис точно меня не погладит по голове, если я вернусь с пустыми руками. Он же только и твердит о том, что нужно стараться и работать над нашим имиджем. Ох, ну за что мне все это?» – правда, у меня немного времени, чтобы сетовать на судьбу.

Я отталкиваю рукой мистера Реджинальда и без приглашения захожу в дом. Возможно, стоило поддаться панике, но почему-то сейчас ледяное спокойствие пронзает с головы до пят. Единственная мысль: я не могу подвести мистера Харриса.

– Есть какие-нибудь наработки?

– Эм…Чего? Какие наработки? То есть, ну, конечно есть. В моей голове, я просто не успел все напечатать. Точнее я хотел, но ведь вчера мой приятель прилетел в город, а я думал, что все успею сделать, – снова начал нести несвязный бред он.

– Так…Понятно, тогда можно мне воспользоваться вашим ноутбуком?

– В смысле? Что вы собираетесь делать? Мадмуазель, как бы очаровательны вы не были, я не могу позволить себе, чтобы вы написали статью за меня, – он скрещивает руки и едва ли не валится с ног, так что я едва успела подхватить его за плечо.

– Мистер Реджинальд, пожалуйста, я вас очень прошу…Может быть, вы просто расскажите мне, а я все запишу под диктовку и отправлю редактору. Это очень важно для меня…Я ведь только устроилась на эту работу и если сейчас налажаю, то вылечу быстрее, чем чихну, – мой взгляд становится таким же умилительно-жалостливым, как у одного известного кота из мультфильма.

Я смотрю на экономиста в надежде на то, что он все же внемлет голосу разума и позволит мне просто сделать свою работу. Проходит минута, а может и больше, прежде чем он все же медленно кивает.

– Ну, что мне с вами делать? Как можно отказать вашим милым глазкам? Что же, идемте со мной, – соглашается сотрудничать пожилой журналист.

Облегченный вздох буквально срывается с моих губ. Он провожает меня в свой кабинет, то есть я веду его, ориентируясь на то в какую сторону тот передвигает ноги. К сожалению, мистер Реджинальд все еще пьян, от него разит алкоголем так сильно, что меня тошнит от этого запаха. Но это меньшее из всех зол. Сейчас важно сконцентрироваться на том, чтобы написать чертову статью, правда, я ничего не мыслю в экономике, но разве это так важно.

Кабинет, в который меня проводил журналист, совсем небольшой, с окнами, что выходят на проезжую часть. На стенах висят почетные грамоты и награды, подтверждающие его заслуги не только в экономической сфере, но и так же за журналистский талант. У меня не так много времени, чтобы рассматривать все эти дипломы, что висели на стене, да и лучше будет спросить об этом, когда тот хотя бы будет соображать, кто перед ним находится.

Я открываю ноутбук и тут же захожу в редактор. У меня совсем нет мыслей о чем можно было бы написать, поэтому приходится расспросить