Он моргнул, повернулся и пошел, не сказав ни слова. Миз Гаррисон заковыляла за ним по неровной земле на высоких каблуках. Бо кивнул и направился следом. Может, они приехали в одной машине или Бо — водитель у Стирлинга. Ну и радостная же должна быть это работа.

— Мы отвезем вас в отель, где заказаны номера, вы распакуетесь, и мы подгоним вам машину, — предложил Баярд.

— Распаковываться не надо, сразу давайте машину. Следы на месте преступления стынут быстро.

Он кивнул:

— Как вам будет угодно. Если вы готовы взойти на борт, мы можем лететь.

И только уже сняв комбинезон и запихивая его в чемодан, я поняла, какую возможность упустила вместе с мистером Стирлингом. Я могла уехать на машине, а не на вертолете. Черт бы побрал.

6

Баярд добыл нам черный джип с тонированными стеклами и таким количеством наворотов, которое мне даже и не снилось. Я боялась, что меня посадят на «кадиллак» или еще что-нибудь, столь же смехотворное. Баярд протянул мне ключи с комментарием:

— У нас тут есть дороги совсем без покрытия. Я подумал, что вам потребуется нечто более существенное, чем обычная машина.

Я подавила желание потрепать его по голове и сказать: «Молодец, шестеркин!» В конце концов, он сделал хороший выбор. Даст Бог, когда-нибудь станет полноправным партнером.

Деревья отбрасывали на дорогу длинные тонкие тени. В глубоких долинах дневной свет сменялся вечерней дымкой. Может быть, мы еще успеем вернуться на кладбище к полной темноте.

Да, мы. Ларри сидел рядом со мной в мятом синем костюме. Этот дешевый наряд не вызовет реакции у копов. А вот от моего вида могут брови полезть на лоб. В захолустье мало копов-женщин, и еще меньше тех, кто ходит в красной короткой юбке. Я начала жалеть о своем выборе одежды. Неуверенность в себе — у меня?

Лицо Ларри светилось возбуждением, глаза сверкали, как у пацана в Рождество. Он барабанил пальцами по подлокотнику — нервное напряжение.

— Как ты?

— Я еще ни разу не был на месте убийства.

— Всегда бывает первый раз.

— Спасибо, что взяла меня с собой.

— Ты только помни правила.

Он рассмеялся:

— Ничего не трогай. Не ходи по крови. Говори только когда тебя спросят. — Он помрачнел. — А это зачем? Все остальное я понимаю, но почему мне нельзя говорить?

— Я — член Региональной Противоестественной Группы, а ты нет. И если ты начнешь вопить от избытка чувств при виде мертвого тела, они это не поймут.

— Я тебя не буду конфузить. — Он вроде бы обиделся, но тут ему в голову пришла новая мысль: — Мы изображаем полицейских?

— Нет. Ты только повторяй: «Я — член Команды Призраков, я — член Команды Призраков».

— Но я же не член этой команды?

— Потому-то я и хочу, чтобы ты молчал.

— А! — сказал он. Потом поерзал на сиденье, и его сияние несколько пригасло. — Я никогда еще не видел свежего трупа.

— Твоя работа — поднимать мертвых, Ларри. Ты все время видишь трупы.

— Это не одно и то же, Анита, — сказал он ворчливо.

Я покосилась на него. Он сполз вниз, насколько позволял ремень безопасности, сложив руки на груди. Мы были на гребне холма. Полоса солнечного света зажгла его рыжие кудри. Голубые глаза погасли, когда мы въехали в тень. Он стал угрюмым и надутым.

— Ты видел когда-нибудь мертвеца не на похоронах, если не считать поднятых зомби?

Он помолчал. Я сосредоточилась на дороге, не пытаясь нарушить молчание. Меня оно вполне устраивало.

— Нет, — сказал он наконец. Голос у него был как у ребенка, которому сказали, что сейчас нельзя идти играть на улице.

— Я тоже не очень хорошо себя чувствую около свежих трупов, — сказала я.

Он посмотрел на меня чуть искоса:

— В каком смысле?

Я подавила желание сесть прямее.

— Однажды я блеванула прямо на жертву убийства. — Хоть я выговорила это залпом, все равно мне было нелегко.

Ларри выпрямился на сиденье, ухмыляясь.

— Ты мне это говоришь, только чтобы я лучше себя чувствовал?

— Я бы стала такое про себя придумывать? — спросила я.

— Тебя действительно стошнило на тело на месте преступления?

— Не обязательно так радоваться, — сказала я.

Он хихикнул. Клянусь чем хотите, хихикнул.

— Ну, я не думаю, что меня стошнит.

Я пожала плечами:

— Три тела, расчлененка, отсутствующие части. Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Он шумно сглотнул слюну — мне было слышно.

— То есть как — отсутствующие части?

— Узнаем, — сказала я. — Это не входит в твои должностные обязанности, Ларри. Мне платят за помощь копам, тебе — нет.

— Это будет страшно? — спросил он неуверенно.

Разрубленные тела. Он что, шутит?

— Не могу сказать, пока сама не видела.

— Но как ты думаешь? — Он смотрел очень серьезными глазами.

Я поглядела на дорогу, снова на Ларри. У него был очень серьезный вид, как у родственника, который просит доктора сказать правду. Если он может быть храбрым, я могу быть правдивой.

— Да, это будет страшно.

Это было страшно. Ларри все-таки успел отбежать в сторону, прежде чем его вырвало. Единственное, чем я могла его утешить, — не его одного. У некоторых копов тоже были зеленоватые морды. Меня пока еще не стошнило, но я не исключала такой вариант.

Тела лежали в небольшой рытвине под холмом. Земля почти по колено укрыта слоем листьев — в лесах листья не сгребают. От жары они высохли и похрустывали под ногами. Рытвину окружали голые деревья, кусты, ветви, похожие на тонкие коричневые хлысты. Когда появится листва, яму ниоткуда видно не будет.

Ближайшее ко мне тело принадлежало блондину, стриженному коротко, как громила прежних времен. Вокруг глаз выступила кровь, стекая на лицо. Что-то еще не так было в этом лице, но я не могла сообразить, что именно. Опустившись на сухие листья, я обрадовалась, что штанина комбинезона защищает колготки от грязи и крови, а кровь собралась по обе стороны от головы, впиталась в листья и уже высохла. Похоже было, что мальчишка плакал темными слезами.

Кончиком пальца в перчатке я коснулась подбородка блондина. Он поддался бескостным, виляющим движением, чего подбородкам делать не полагается.