Ее младшая сестра Эллен умерла два года назад, когда грянула эпидемия оспы. К счастью, Фрэнни болезнь пощадила. Она слышала, как в ночь смерти Эллен мать шептала отцу: «Нет, Альфред, только не Фрэнни. Молния не бьет в одно место дважды». «Тогда уж трижды, – отозвался отец, – если считать ногу Фрэнни». «Но она все еще жива, Альфред», – возразила мать.

Внезапно Фрэнни поняла, почему лицо Роуз показалось ей знакомым. Медальон! Она нашла его два или три года назад и не сразу поняла, что это медальон, приняв поначалу за обычную подвеску на цепочке. Фрэнни подобрала украшение на обочине главной дороги, ведущей ко дворцу. Стояло раннее утро, когда земля еще словно погружена в сон, а каждая капелька росы на цветах и стеблях травы превращается в призму и расщепляет лучи света на дюжину разноцветных струек. В дорожной пыли что-то блестело, как если бы серый пух одуванчика сделался ярко-золотым. Девочка наклонилась, чтобы получше разглядеть необычный предмет, и увидела тонкую золотую цепочку, зацепившуюся за побег папоротника позади зарослей одуванчика. На цепочке висел прелестный кулон в виде розы. Украшение явно было дорогим, но, поскольку Фрэнни нашла его на дороге, обвинить ее в краже никто бы не посмел. Тем не менее, она сочла за лучшее припрятать находку. В такой семье, как у нее (мать – прачка в Хэтфилде, отец – мелкий фермер, владелец клочка земли, десятую часть урожая с которого положено отдавать во дворец), нет и лишнего пенни на дорогие безделицы вроде подвесок.

Вот так и вышло, что целых два года Фрэнни держала свое сокровище вдали от чужих глаз. Лишь пару месяцев назад она выяснила, что кулон – с секретом. Золотые лепестки в центре цветка были бледнее, чем по краям, и под одним из них располагался крошечный штырек с пружинкой: если нажать на нее определенным образом, то роза раскрывалась, превращаясь в медальон. На обеих его половинках были портреты, подобных которым Фрэнни в жизни не видела. Не нарисованные красками, не выгравированные тушью, но до того живые, будто волшебные! С глянцевой поверхности на нее смотрело личико девочки лет четырех. Одета она была престранно, впрочем, как и ее мать. На родственные связи между женщиной и девочкой на портрете указывало их явное сходство. И та, и другая были наполовину – даже более чем наполовину – раздеты, при этом полуголая девчушка сильно напоминала Роуз. Не совсем, конечно. Наверняка сказать было трудно, ведь личико ребенка в медальоне отличала характерная для малышей пухлость, а волосы выглядели более светлыми. Тем не менее, сходство не подлежало сомнению. Роза в розе[10]!

На втором портрете был изображен симпатичный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой и в плоском бархатном берете, какие часто носили мастеровые, художники и прочие люди искусства.

В глазах и улыбках всех троих обитателей кулона было что-то необычное, словно у каждого имелся свой секрет. Но как такое возможно?

Фрэнни ощутила нестерпимое желание немедленно побежать домой. Ей до смерти хотелось открыть медальон сию же секунду. Если она не ошибается и девочка на портрете внутри розы – действительно Роуз, значит, медальон принадлежит юной Эшли, и, оставив его у себя, Фрэнни станет воровкой.

* * *

Дверь снова открылась.

– Вот удача-то! Миссис Белсон сказала, ты тоже из Эшли? Эшли берем не глядя. И как вовремя! – восклицала женщина – тощая, как огородное пугало, и с прилизанными волосами, стянутыми на затылке в пучок размером с мячик для пинг-понга. – За мной, милочка.

Женщина проворно двинулась вверх по крутой каменной лестнице.

– Тебе следует усвоить, что принцессе ты не компаньонка. Твоя основная обязанность – поддерживать чистоту в ее покоях. Кроме того, будешь регулярно осматривать ее платья – нет ли на них пятен или дырочек, которые ты легко можешь заштопать сама. Мы не беспокоим старшую портниху по таким мелочам, как пришивание пуговиц или мелкая починка одежды. За это отвечаете вы с Сарой, камеристкой ее высочества. Ты также обязана стирать белье принцессы – нижние юбки, панталоны и прочее, но то всего раз в несколько месяцев, когда она их меняет.

– Фу-у, – непроизвольно вырвалось у Роуз.

– Это еще что за звук? – Миссис Добкинс рывком развернулась на ступеньках.

– О, не обращайте внимания, мне просто захотелось чихнуть.

Удовлетворившись ответом Роуз, миссис Добкинс продолжила инструктаж.

– Ну, вот мы и пришли. – Она постучала в массивную дубовую дверь.

– Входите! – раздался юный голос.

Дверь со скрипом отворилась.

– Миледи, я привела вашу новую горничную, Роуз.

На принцессе было все то же синее платье. Рыжие волосы, прежде заплетенные в косы, теперь свободно струились по плечам. Роуз присела в реверансе – она не раз видела, как это делают в фильмах, – а когда выпрямилась, встретилась взглядом с принцессой. В глазах Елизаветы мелькнуло нечто большее, нежели краткий проблеск узнавания, однако сегодня стражу она звать не стала.

Комната, в которой они находились, была богато убрана: на стенах – гобелены, мебель обита дорогими тканями, а материя платья принцессы просто поражала роскошью! От линии талии шла треугольная вставка, узкая сверху и расширяющаяся книзу, благодаря которой юбка приобретала пышность. По краям вставку украшали крохотные рубиновые бусинки. «Супер!» – восхитилась Роуз, взяв фасон на заметку.

Она непременно зарисует его, когда вернется, то есть, если вернется. Эта мысль заставила Роуз вздрогнуть, и все же девочка невольно продолжала любоваться платьем. Подумать только, вся эта красота создана полностью вручную! Скорее бы уже приехала ее швейная машинка. Как же долго идут посылки из Филадельфии в Индианаполис. Роуз решила, что сразу по возвращении в свою эпоху обязательно «загуглит» информацию о нарядах Елизаветинских времен.

За арочным проемом виднелась еще одна комната. Больше или меньше этой – Роуз разглядеть не могла.

– Значит, ты – новая горничная? – произнесла принцесса, затем резко обернулась на миссис Добкинс. – Миссис Добкинс, вы можете идти.

– Да, миледи. – Миссис Добкинс сделала реверанс и, пятясь, вышла.

Принцесса вздохнула, а потом вдруг уронила лицо в ладони и разрыдалась.

– Ох, мисс, я могу вам чем-то помочь? – бросилась к ней Роуз.

– Ты призрак? – Елизавета отняла руки от лица.

– Призрак? Что вы, конечно, нет!

– Раньше у меня была другая служанка, но она упала в колодец и утонула. – Принцесса ненадолго умолкла, затем добавила: – По-моему, я уже видела девочку, похожую на тебя. Несколько дней назад, на дорожке в парке. Я крикнула стражу, потому что сперва мне показалось, будто это призрак той утопленницы. Но сейчас я вижу, что ты ничуточки не похожа на Бекки.

– Нет-нет, не похожа. Я пришла, чтобы служить вам, а не пугать вас. Я вовсе не привидение.

В эту самую минуту Роуз внезапно осознала, что как раз она-то очутилась в мире духов. Она – настоящая, а все остальные – призраки давно ушедших веков.