— Уже иду. — Он поднялся и подошел к боковому столику, на котором в ожидании стояли хрустальные графины и бокалы.

— Хелен? Кофе? Чай? — с улыбкой спросила Марго.

— Черный чай, пожалуйста. Я не пью кофе.

Хозяйка грациозно кивнула и склонилась над чайником. Эдвина с интересом наблюдала, как Хелен, крепко сжимая в руке чашку и блюдце тонкого фарфора и старательно не глядя на сидевших на диване женщин, неловко потопталась перед ней и отошла к креслу в углу.

Уютно потрескивал огонь, на нежно-розовых стенах плясали тени: идеальные декорации для Марго Белл, такой красивой в белом. Когда она наливала кипяток в чайник, прядь блестящих волос падала вперед — хорошо продуманный жест. Только вот атмосфера в комнате не казалась умиротворяющей. В голосе Марго слышалось с трудом сдерживаемое раздражение, в позе ощущалось напряжение, отражавшееся на каждом присутствующем, за исключением, быть может, этой маленькой Верити, которая выглядела совершенно невозмутимой и вполне безобидной. Впрочем, внешность порой обманчива, так что она вполне может представлять собой опасность, подумала Эдвина. Марго Белл определенно не та, кому можно доверять, и все ее смутные заверения на предмет появления здесь Верити весьма сомнительны.

Алистер принес Эдвине выпивку и снова вернулся к камину. Выглядел он бледным и измученным, и хоть улыбался, протягивая ей бокал, улыбка эта показалась ей наигранной, а пальцы, когда он коснулся ее, дрожали. Да что, черт возьми, здесь происходит?

— А дождь все льет, — заметила Джози, склонив голову набок и в очередной раз чихнув. — Похоже, зарядил надолго.

Она открыла сумочку, и в комнате сразу резко запахло эвкалиптом.

Пока Джози вытирала своим большим белым платком уже изрядно покрасневший нос, Марго, глядя в сторону, беспечно отозвалась:

— Ну разве это не утомительно?

Она постучала ногтями по чайнику и взглянула на часы. Словно по сигналу, за дверью послышался шорох, и в комнату проскользнула Белинда. С нервной улыбкой на лице она бормотала извинения, теребила ворот платья и смотрела на кого угодно, только не на Марго. В полном отчаянии осмотревшись в поисках свободного кресла, Белинда метнулась к дивану и втиснулась между Джози и Берди как раз в тот момент, когда Марго завела свою обычную скороговорку голосом, резким от раздражения:

— …не стесняйтесь, милая. Чаю? Кофе или?..

Ее спич прервала открывшаяся дверь. На этот раз в комнату скользнул Уильям, напряженный, с остекленевшими глазами. Вероятно, Марго не ожидала его увидеть, потому что губы ее поджались, а между бровями залегла небольшая морщинка, когда она вновь повернулась к чайнику и отрывисто повторила:

— Белинда? Могу я предложить вам чашку чаю? День для всех нас выдался довольно утомительным, так что если вы…

— О… нет… или… ну, если все пьют… — Белинда посмотрела на нее испуганными глазами.

Эдвина заметила, как Джози, склонив голову набок, с легким насмешливым презрением вытянула нижнюю губу, а вот Верити, напротив, выглядела очень заинтересованной.

— Я порвала бусы, — пролепетала Белинда, снова собрав в кулачок ворот платья и затравленно оглядевшись. — Простите, если задержала, я…

Марго протянула ей наполненную до краев чашку и коротко спросила:

— Сахар?

— О да, пожалуйста… три кусочка. Нет, два!

Марго вскинула брови, добавила два куска сахару в уже полную чашку и, усмехнувшись, принялась ждать с вытянутой рукой. „Вот сука!“ — подумала Эдвина.

С побагровевшим лицом Белинда неуклюже встала со своего места, суетливо взяла чашку и пошла назад, к дивану. Руки ее при этом безудержно тряслись, и с каждым шагом чай выплескивался на блюдце. Она, похоже, пребывала в полном отчаянии. „Сейчас прольет все“, — подумала Эдвина и поняла, что непроизвольно подалась вперед, страшась этого момента.

Со своего места у двери Уильям сделал неуверенный шаг вперед, озабоченно наморщив лоб, но Алистер его опередил. Метнув холодный взгляд в сторону Марго, он забрал у Белинды чашку и проводил несчастную к ее месту.

— Ничего страшного, — произнес Алистер легко, улыбнувшись ей и кивнув на чашку, которая едва не плавала в бледно-коричневой луже. — Просто она была переполнена, правда? Хотите, я принесу вам другую?

— Нет, я… я больше не хочу чая. Спасибо, — прошептала Белинда.

Алистер ободряюще улыбнулся ей и отнес чашку к столику прямо перед Марго, где и оставил.

Марго аж побелела от бешенства. Берди сидела как вкопанная и чувствовала, как рядом дрожит Белинда. Ничего удивительного: она очень уязвима, беззащитна и явно выведена из душевного равновесия. В общем, тот самый тип, который пробуждает все самое худшее в натурах вроде Марго Белл. Интересно, однако, что эта ее уязвимость вызвала к жизни инстинкт защитника в обоих мужчинах, несмотря на то что Алистер определенно не интересуется женщинами в общепринятом смысле, а Уильям вопреки своей красоте и сам по какой-то причине представляет собой комок нервов.

А Марго это очень не понравилось, сразу видно: вероятно, потому, что она сама привыкла всегда быть в центре мужского внимания. И, надо полагать, ей не нравится, когда ей отводят роль монстра, хотя ведет она себя соответствующе.

Марго, словно прочитав мысли Верити, коротко вздохнула, вздернула подбородок и, сочувственно улыбнувшись, обратилась ко всем:

— Сегодня был очень непростой день.

По ее глазам было видно, что таким образом она решила оправдать свой поступок.

— А как вы себя чувствуете, милая Верити? Завтра утром мы подберем вам одежду.

Поскольку Марго уже поговорила с ней обо всем этом у нее в комнате, Берди подумала, что это всего лишь попытка сменить тон общей беседы. Если так, то на сей раз она охотно ее поддержит.

— Мне гораздо лучше, спасибо, — улыбнулась любезно Верити. — Я отделалась несколькими синяками и, вероятно, завтра еще буду чувствовать себя не вполне в норме, но мне удалось высохнуть и согреться, и это чудесно. К тому же муж миссис Хиндер нашел мой саквояж, так что я смогла воспользоваться запасными очками. Одежда и вещи особого значения не имеют, а вот без очков мне было бы совсем плохо: я почти ничего не вижу.

— Должно быть, вы очень испугались, — произнесла Эдвина, явно желая поддержать беседу. — Вы хорошо плаваете, Верити?

— Ой нет, хотя тут особенного умения и не требовалось, — ответила Берди, снова ощутив, как свело желудок при воспоминании о бурлящей воде, смыкавшейся над головой, и водорослях, опутавших руки и ноги. — Речка не такая уж и глубокая, просто течение очень сильное, да еще сучья, обломки досок и всякий мусор. Тут нужно было поскорее выбраться наружу, пока не унесло потоком.

Берди невольно передернулась, и остальные женщины вдруг оживились и посмотрели на нее так, словно только сейчас поняли, что все могло кончиться трагедией, а не легкими неприятностями.