После многих миллионов лет эволюции, приблизительно 200 тыс. лет назад, в эпоху плейстоцена[50], появились первые современные люди; они жили небольшими группами, кочевавшими по саваннам Восточной Африки[51]. Жизнь этих людей была похожа на туристический поход, только продолжался он всегда и невозможно было купить теплозащитное покрытие[52]. Развитая индустриальная эпоха, где мы ведем сидячую жизнь в домах с климат-контролем, покупаем товары в супермаркетах, едим фастфуд и смотрим телевизор, длится меньше столетия. Чтобы взглянуть на современность еще шире, отметим, что после начала цифровой эпохи сменились всего два поколения. Мы мгновенно превратились из охотников, метающих копье в цель, в покупателей, которые наводят курсор и щелкают компьютерной мышью, но это не меняет того факта, что наш мозг лучше приспособлен к амазонским джунглям, чем к интернет-сайтам вроде amazon.com. Как выразился один специалист в области эволюционной психологии: «Современный череп содержит мозг каменного века»[53].

Конечно, сами мы живем в XXI веке, но когнитивные структуры и мыслительные программы, сформировавшиеся и адаптировавшиеся в условиях плейстоцена, присутствуют в нашем мозгу и сегодня. Механизмы мышления оказывают решающее влияние на наше поведение в современном мире, хотя сами они предназначены для совсем других обстоятельств. Мы больше не живем в мире, для которого сформировался наш разум, однако мозг продолжает работать точно так же. Естественный отбор, или то, что мы обычно называем эволюцией, движется с черепашьей скоростью, несмотря на то что наша жизнь меняется со скоростью света. Это очень медленный процесс, и сменилось еще недостаточно много поколений, чтобы в мозгу сформировались связи, адаптированные к постиндустриальному обществу. Но поскольку окружающая среда, в которой мы живем, продолжает быстро меняться, проблема остается: мы движемся быстрее, чем наш мозг[54].

Поэтому, вместо того чтобы следить, что покупают люди, мы должны начать изучение реальных мотивов, стоящих за покупкой. Покупка товаров и услуг – это относительно новое поведение для нашего вида, но древние связи в мозгу, посредством которых мы выбирали пропитание и ресурсы, остались неизменными. В сущности, стратегия добычи пищи на равнинах Серенгети[55]ничем не отличалась от стратегии покупки товаров в универмаге Walmart. Выбор только своего бренда (например, каши) аналогичен сбору для пропитания знакомых корешков, фруктов, клубней, орехов, зерен и семян. Это безопасный выбор, позволяющий избежать боли и предсказать удовольствие.

Как ни парадоксально, тревога и страх являются главными мотиваторами нашего стремления к благополучию, а процесс эволюции по большей части движим стремлением избежать ущерба. В эпоху плейстоцена выбор незнакомых фруктов и растений, которые могли оказаться ядовитыми, означал опасность болезни и смерти. Сегодня ставки не столь велики, но наше поведение не изменилось. Мы не любим отклоняться от привычного и безопасного образа действий, а выбираем надежные, проверенные товары. Преданность этим брендам отчасти является артефактом, дошедшим до нас из прошлого, из эпохи плейстоцена.

Подобно современному автомобилю, человек имеет встроенный набор «заводских настроек» – черт и характеристик, с которыми он рождается. Все люди обладают тем, что специалисты называют эволюционно приобретенными психологическими механизмами – врожденными поведенческими способностями, которые лежат в основе автоматических, бессознательных решений. Это когнитивные механизмы: взаимный альтруизм, ритуалы, территориальность, коллективное принятие решений, образование коалиций, избегание хищника, выбор пищи, критерии выбора партнера и внутриполовая конкуренция, которые играют ведущие роли в широком спектре устоявшегося поведения. Такие эволюционно приобретенные психологические механизмы часто генерируют мгновенную поведенческую реакцию, не требующую размышлений и основанную на узком срезе информации. Например, один лишь вид змеи заставляет тело отпрыгнуть еще до того, как у мозга появится время сознательно проанализировать ситуацию.

На протяжении многих десятилетий общественные науки придерживались взгляда на человеческое поведение как на tabula rasa: мозг рождается абсолютно чистым, без заложенных в него правил обработки информации, структура которых сформировалась на основе опыта, воспитания, социализации, культуры и т.д. Участники рынка позаимствовали этот подход, сосредоточив усилия почти исключительно на культурных и рыночных факторах. Фигурально выражаясь, «клали все яйца» в корзину воспитания, практически игнорируя природные факторы и биологию, с которыми рождается человек. Особенно сильно увлекают и отвлекают рекламодателей новейшие тенденции в социальных сетях, технологиях, моде, музыке, индустрии развлечений, а также то, что в данный момент продается на рынке, и они почти не обращают внимания на более глубокие, неизменные причины человеческих стремлений, потребностей и желаний. Но, по выражению Тима Махони, вице-президента по производству и маркетингу американского отделения Volkswagen, «как участники рынка, мы иногда слишком увлекаемся новыми, блестящими вещами. Это может быть опасно. Прежде всего маркетинг – это проникновение в интуицию»[56].

В нашем поведении есть много такого, чего не может объяснить культура. Аллен Д. Макнейл, старший лектор Корнелльского университета, говорит: «Вопреки утверждениям многих специалистов в области общественных наук человеческое поведение не обладает бесконечной гибкостью и не может быть объяснено только в терминах культуры»[57]. И действительно, последние открытия нейробиологии, когнитивистики и эволюционной биологии не подтверждают теорию чистого листа. По всей видимости, практически все поведение определяется как врожденными, так и приобретенными факторами. По мнению специалиста по эволюционной психологии Стивена Пинкера, автора книги «Чистый лист: современное отрицание человеческой природы» («The Blank Slate: The Modern Denial of Human Nature»), новейшие исследования показывают: «многие свойства мозга обусловлены генетически и не зависят от информации, поступающей от органов чувств». «Поведение может отличаться у разных культур, но структура мыслительных программ, лежащих в их основе, остается неизменной. Разумное поведение успешно усваивается потому, что у нас есть врожденные системы, которые отвечают за это обучение»[58], – говорит Пинкер.