В глазах затуманилось, язык отсох, восприятие обострилось, как у льва, почуявшего добычу, сердце с отчаянным предвкушением чего-то радостно-грандиозного колотилось в груди. Я и не помнил, когда в последний раз я испытывал такое замешательство, такой драйв и такой вихрь дерзких переживаний.

Вдруг я уловил скользнувший по моему лицу взгляд телефонистки, и мне показалось, что это не просто взгляд — в нем я уловил своими сверхчувствительными рецепторами какой-то интерес, какой-то зашифрованный сигнал. И я подошел к девушке, от волнения неестественно кривляясь и придурковато зубоскаля.

В Москве навалило сугробов по пояс. Настя Белозёрова минут десять назад вышла из здания, где обосновалась стоматологическая клиника «АристократЪ-Дент» (Ваша улыбка — это Ваш успех, Ваш имидж!), и теперь рассерженно вглядывалась в проезжающие мимо машины. Несмотря на воскресный день, Кутузовский проспект кишмя кишел всяким мировым автопромом.

Дантист истязал молодую женщину почти два часа, заморозка отойдет только минут через сорок, кавалер опаздывал или что-то перепутал, на улице ветрено и слякотно — ноги уже промокли, а от прически осталось одно воспоминание. Единственным утешением в этом царстве облома являлась бело-голубая соболья шубейка за девятьсот тысяч рублей, в которую она куталась. Этот переливающийся бесценным мехом полушубок Насте однажды набросил на плечи подвыпивший Рафаэль — в те канувшие в лету фартовые времена, когда он еще любил, ухаживал и все ее женские уловки принимал за чистую монету.

Наконец рядом притормозил на снежной каше чумазый джип Land Rover.

Водитель распахнул изнутри переднюю пассажирскую дверь, и Настя поспешно нырнула в уютный салон машины. Кроссовер отъехал от обочины и ловко вломился в напряженный автомобильный поток.

— СПАСИБО! — ядовито поблагодарила молодая женщина, с трудом справляясь с бесчувственными губами. — Я чуть матку себе не отморозила!

— В такой-то шубе? — примирительно улыбнулся глазами Александр Лебедь и погладил ее по руке. — На улице всего минус три!

Такой лапочка, на него невозможно долго сердиться! Волны его чудодейственного обаяния мгновенно обезоружили Настю, обогрели и приласкали. Пять минут спустя она уже расслабилась и распахнула шубку, под которой оказалась в не менее дорогом и элегантном.

— Я спешил к тебе по встречной, — объяснил владелец иномарки, — чтоб в любви признаться э-э… вечной! Гаишники меня поймали и едва м-м… права не отобрали!

Настя:

— Так ты еще и поэт?

Александр:

— Как твой?

Настя:

— Раф? Ты же знаешь — он в Доминикане. Якобы семинар у них там какой-то. Ни разу так и не позвонил, крысеныш. Небось, целыми днями хань жрет и со своими секретаршами траходромится.

Александр:

— Малышок, мне кажется, ты сгущаешь краски.

Лебедь уже выруливал на Третье транспортное кольцо, держа курс на ресторан, в котором их ожидали зарезервированный столик и дефицитные морепродукты.

Настя:

— Если бы! Поверь мне, я его знаю как облупленного. Ты не представляешь, как он меня достал! Была б моя воля, я бы его не раздумывая бросила!

Молодая женщина бесцеремонно переключила радиоканал — любимое «Русское радио».

Александр:

— Так в чем же дело? Что тебе мешает?

Настя:

— Что мешает? Да всё! Во-первых, если я инициирую развод, он меня по миру пустит.

Александр:

— Как это? Вы же вроде брачный контракт не составляли. Так что по закону все имущество пополам.

Пассажирка горестно усмехнулась, пощипала нижнюю губу, которой до сих пор не чувствовала.

Настя:

— Если бы! У него часть капиталов в наличных, да еще всякие швейцарские счета.

Александр:

— А предприятия?

Финансист аккуратно ехал

в среднем ряду, никого не обгоняя и с философским невозмутимостью пропуская нетерпеливых.

Настя:

— Я точно не знаю, но, похоже, что весь его товарооборот осуществляется через фирмы-однодневки.

Александр:

— Неужели не к чему прицепиться? Квартира, дача, что-нибудь недвижимое за границей? Ведь без твоего согласия, он как минимум, не сможет ничего продать.

Настя:

— Кто, Белозёров не сможет? Да он за один день без всякого согласия всё переоформит на подставные лица! Или нотариуса подкупит, или согласие подделает. Чего, я его не знаю, что ли?!

Александр:

— Понятно. Но знай: как бы ты ни поступила, я тебя люблю и всегда буду с тобой, если ты этого захочешь. А насчет денег не беспокойся. Их у меня, конечно, не столько, сколько у Рафаэля, но нам за глаза хватит…

В рыбном ресторане «Порто Банус», Рублевское шоссе, дом 42, было стильно и безмятежно. Администратор встретил Лебедя, как исключительной важности гостя, и долго расшаркивался перед ним и его расфуфыренной спутницей. Парочка присела за лучший столик.

Посетители в своем большинстве поглощали устрицы, поскольку в заведении набирала обороты трехдневная устричная акция под лозунгом, который явно умыкнули из нашумевшего рекламного ролика «ДиЕТПЛАСТ»:

— Сдается мне, что устрицы не совсем свежие, — рассудил Александр.

— Это почему? — нахмурилась Настя, которую Рафаэль в свое время крепко «подсадил» на двустворчатых моллюсков, ракообразных и редких морских гадов.

— Потому что хозяева не стали бы ни с того ни с сего снижать цены. Скорее всего, они не рассчитали своих сил — перезатарились. Устрицы окончательно протухнут, если они в ближайшие день-два их не реализуют…

Настя уже было сердито подумала о том, что ее спутник решил сэкономить на деликатесах, но подошедший официант, с которым Лебедь также оказался знаком, по-дружески деликатно намекнул, что не рекомендует есть устрицы. В итоге девушка попросила «салат-микс с крабовым мясом» (750 рублей), «карпаччо из осьминога» (670 рублей), «суп из акулы» (350 рублей), «филе морского черта» (500 рублей за 100 граммов), а также «шоколадное фондю с ягодами», коньяк «Richard Hennessy» и «мохито б/а». Ее заказ потянул по меньшей мере на восемь тысяч целковых, но великодушный Александр и глазом не моргнул — мало того, и сам заказал себе дорогущий «стейк из акулы».