Колесникову, по-видимому, очень хотелось быть в курсе всех моих дел, обсуждаемых мной по телефону, потому что он и на сей раз не покинул кабинета, когда я в него вошел, хотя и мог бы из соображений этики прогуляться, скажем, до спортзала, присмотреть в мое отсутствие за пацанами. В любой другой день он так бы и поступил, но сегодня я был у него не в фаворе.

Звонил какой-то человек с хорошо знакомым мне голосом.

— Алло? — вкрадчиво произнесла трубка. — Это Игорь?

— Да, я, — признался я, мучительно вспоминая, когда и где я мог слышать этот голос. — Говорите!

Удовлетворенная моим ответом трубка заявила:

— Отлично! Я Валера. Помнишь, Игорь, мы с тобой сидели несколько дней назад в "Экспрессе", пили водку?

Я живо вспомнил обрюзглого небритого мужика с обширным пеликаньим подбородком, глазками-бусинками и носом картошкой — того самого противного мужика, что приставал ко мне, Чуме и Насте с дурацким предложением то ли кого-то грабануть, то ли на кого-то "наехать", я уж признаться и не помнил, чего он от нас хотел.

— И как же ты меня разыскал? — удивленно и с неприязнью спросил я.

— Всему свое время, — тоном загадочного "мистера икс", заявил Валера. — Скоро обо всем узнаешь. В общем, у меня к тебе дело, Игорек!

"Так и будут все меня до глубокой старости Игорьком звать? — психанул я. — Что за фамильярность такая, черт вас всех дери!" — сдерживая вдруг захлестнувшую меня горячей волной злобу, я сквозь зубы процедил:

— Слушай ты, Валера, или как там тебя кличут?.. Я обещал тебе за то дело руки ноги переломать? Обещал?.. Так вот, я своих слов на ветер не бросаю. Все, пока!

— Погоди, погоди, я еще не все сказал! — нисколько не испугавшись моих посулов, нахально заявил Валера.

Я собрался уже было швырнуть трубку, но тон, каким толстяк произнес слова, заставил меня снова приложить деталь трубку к уху. Я выжидающе молчал.

— Вот что, Игорь, — продолжил Валера. — Дело серьезное. Нам с тобой обязательно нужно поговорить. Жду тебя сегодня в шесть часов вечера по адресу: Некрасова десять. Запомнил?.. Некрасова десять! Это здание бывшего метеоцентра. Я буду на четвертом этаже в четыреста втором кабинете, в нем мой офис. И еще: если не придешь, — в голосе Валеры зазвучала угроза, — будешь жалеть о своем поступке всю оставшуюся жизнь. Это тебе уже я обещаю. А вот теперь пока, и до встречи!

В трубке раздались гудки отбоя. Я оторвал от уха трубку, несколько мгновений задумчиво смотрел на нее, потом положил на рычаг. Оттопырившиеся во время моей беседы уши Ивана Сергеевича постепенно приняли обычное положение. Однако, он продолжал смотреть на меня вопросительно, ожидая новостей, касающихся моей личной жизни. Но я человек злопамятный, решил лишить его интересующих сведений на сей счет. Нечего у меня премию отбирать! Но вот полезный совет дать могу.

— Никогда не заговаривайте, Иван Сергеевич, — сказал я менторским тоном, — в кафетериях с незнакомцами. Вот так-то!

Колесников клацнул бульдожьей челюстью, издал звук, похожий на хрюканье и посмотрел на меня свирепым взглядом. А я сильно озадаченный и в не меньшей степени обеспокоенный звонком Валеры, вышел из кабинета.

Слова толстяка не давали мне покоя. "Зачем я ему понадобился? Что ему нужно? Наверняка опять начнет приставать с глупой затеей отправиться в дом к тому мужику. А если нет? Вдруг причина в другом… Да нет, скорее всего нет, ему ничего не известно. Он снова начнет сулить мне деньги, толкать на преступление, а по телефону припугнул, чтобы я пришел на встречу, — тешил я себя надеждами, но в глубине души отлично понимал, что именно могло послужить переменой отношения ко мне Валеры. В мире существовала одна причина, по которой он мог позволить себе так разговаривать со мной. Какая?.. Да все та же… — Поеду!.. Нет, не поеду!" — шарахался я от одного решения к другому, но в итоге так ни к чему и не пришел.

Весь оставшийся рабочий день меня не покидало чувство тревоги. После работы я некоторое время, раздумывая, стоял на остановке, и вот в тот момент, когда я отправился к притормозившему троллейбусу, с намерением поехать домой, ноги неожиданно для меня круто изменили направление движения, я перебежал дорогу и запрыгнул в отъезжавший автобус. Судьба!..

Город наш большой, современный, с широкими проспектами и улицами. Не Рио-де-Жанейро конечно, о котором мечтал известный литературный герой, но жить в нем мне очень нравится. Здесь я родился, вырос, женился и… к сожалению, развелся. Но эта тема для отдельного разговора. Я люблю свой город. В любое время года. Летом жизнь в нем замедляется. Разомлевшие от духоты жители ходят неторопливо, движения их вялы, речь неспешна. Даже трамваи, троллейбусы и автобусы и те приближаются к остановкам по-иному, чем в остальные времена года — лениво, плавно, величаво. Но вечерами город оживляется, прохлада придает ему бодрости, и тогда его улицы и парки зажигаются огнями, наводняются людьми, то тут то там звучит музыка, веселый смех… Весна… Ну кто же не любит весну с ее пряным ароматом цветущих деревьев и трав, праздничным настроением, ожиданием чего-то нового, хорошего. Весна пора любви, новых увлечений, неясного томления, встреч, а может быть, и разлук… Зима у нас мягкая, сильных морозов не бывает, но за то время пока на земле лежит тяжелое снежное покрывало, нам взрослым удается полюбоваться красотами зимы, детям накататься с горок, все мы успеваем надышаться свежим морозным воздухом и немножечко померзнуть… Осень. Унылая осень, понурые деревья, дворники сметают разноцветные листья в кучи, и небо, хмурое небо отражается в лужах прошедшего накануне дождя. И снова дождь. Его струи омывают окна, поливают землю, пожухлую траву и прохожих, спешащих куда-то под зонтиками. В такие моменты меня одолевает грусть, тихая грусть по безвозвратно ушедшим дням, несбывшимся мечтам, утраченным иллюзиям. Обожаю осень!.. Но довольно лирики, вернемся к моим проблемам.

Я выскочил из автобуса на нужной остановке, прошел немного вперед и свернул на улицу к шестиэтажному невзрачному зданию старой постройки, успевшему за свою долгую жизнь потемнеть и кое-где облупиться. Раньше здесь находился метеоцентр, но несколько лет назад он переехал в другие апартаменты, и кому по наследству досталось это здание, я представления не имел. Однако, судя по нескольким припаркованным на автостоянке машинам, отнюдь не иномаркам, наследники были не из богатеньких.

Я поднялся по мраморным ступеням, вошел в фойе, где в углу в застекленной будке скучал охранник. Назвать его новомодным словечком секьюрити за непрезентабельный вид и почтенный возраст язык не поворачивался. Он не только не поинтересовался, кто я и куда иду, но даже не повернул головы в мою сторону, когда я проходил через турникет. И чего здесь сидит?

Я вызвал лифт, вошел в кабину и нажал на кнопку с цифрой четыре. К моему огорчению она провалилась, ничего не включив. Тогда я поочередно надавил на кнопки с цифрами три и пять, рассчитывая подняться на нужный мне этаж с третьего или спуститься на него с пятого. И снова тот же результат. Когда я уже собрался выйти из лифта, в него вошла молодая женщина.