– Я хотел лично убедиться в достоинствах претендентов, выбранных со всей страны. Значит, вы и есть те двенадцать поваров, что считают себя соответствующими высочайшим стандартам «Честерфилда»?

Он произнес это, скрестив руки на груди и поочередно сканируя взглядом каждого кандидата. Добравшись до Лары, Клифтон два раза моргнул.

– Лара? – Его замешательство длилось от силы мгновение.

На эту долю секунды ей захотелось поверить, что отец рад их встрече. Блудная дочь наконец-то вернулась на путь истинный. Но потом замешательство уступило место чему-то более мрачному. О, Лара прекрасно помнила этот взгляд! Гнев. Злость. Разочарование.

– Что все это значит? – заорал Клифтон на Гар-ретта. – Что она тут делает?

– Я… я не понимаю, – с запинкой произнес ведущий.

– Кому-то вздумалось пошутить?

Гарретт отступил с линии огня Честерфилда, и вперед выскочил Тристан, бросившись убеждать:

– Я лично попробовал несколько ее блюд. И смею вас заверить: она знает, что делает. В противном случае не дошла бы до этого этапа конкурса. Чтобы стоять здесь, ей пришлось проявить поистине уникальный талант.

Слова Тристана бальзамом пролились на израненную душу Лары. Увы, отец продолжал взирать на нее с враждебностью, не сулившей ничего хорошего.

– Я хочу знать, что она тут делает, – второй раз настойчиво повторил Клифтон.

Лара взглянула на Финна, который по-прежнему обнимал ее за талию. И, приободрившись, храбро бросилась под разящий огонь легендарного темперамента отца. Требовалось успокоить Клифтона, пока он не взорвался от ярости. Скачок давления для сердечника был явно излишним.

– Я – здесь, чтобы соперничать с остальными за шанс управлять твоей кухней.

– У тебя был шанс, – презрительно фыркнул он. – И ты от него отказалась.

– Да, отказалась, – признала Лара и вскинула подбородок. Отец уважал силу. А униженные мольбы терпеть не мог.

– И все-таки у тебя хватило наглости заявиться сюда.

– Я не просто заявилась, – возразила Лара. – Я пришла, чтобы соперничать. Как сказал Тристан, я заслужила это право.

– Кто, ты, фуд-стилист?

Словесная пощечина отца оказалась очень хлесткой. Рука Финна на талии Лары напряглась. Может быть, он вспомнил собственный уничижительный тон, когда они недавно обсуждали ее профессию?

– Она действительно заслужила, мистер Честер-филд. – Тристан закивал так энергично, что стал напоминать китайского болванчика. – Могу это засвидетельствовать. Лара Смит успешно преодолела все испытания. Она оказалась в числе двенадцати лучших исключительно благодаря собственным заслугам.

– Если не считать того, что она – не Лара Смит.

– Что, простите?

– Здрасте, приехали! – прогремел Клифтон. – Вы действительно не знаете, кто она?

По студии прокатилась волна оживленного шепота. Взгляды участников конкурса и всех до единого членов съемочной группы сосредоточились на Ларе. И лишь Финн невозмутимо стоял рядом, удерживая руку на ее талии. Только вот надолго ли?

– Ее имя – Лара Данэм, – продолжил отец. – А до того, как она вышла замуж за того придурка-критика, которому хватило наглости присвоить моему ресторану всего две звезды – единственный и уникальный в своем роде случай! – ее звали Лара Честер-филд.

– Честерфилд! – взвизгнул Тристан. И без того невысокий, он весь сжался под грозным взором ее отца.

Это было уже излишне, но Клифтон зычно объявил:

– Она – моя дочь.

В момент разоблачения рука Финна скользнула вниз. Вместе с остальными он уставился на Лару, по-трясенно разинув рот.

– Лара Данэм, – медленно повторил он, словно пробуя ее имя на языке.

– А ты-то что можешь сказать в свое оправдание? – вопросил отец.

– Думаю, мое присутствие здесь говорит само за себя, – стараясь сохранять достоинство, ответила Лара.

– Тебе здесь делать нечего, – припечатал отец.

– Позволю себе не согласиться.

– У тебя был шанс. И ты выбросила его в помойку.

Лара решила все прояснить.

– Я не прошу дать мне шанс управлять твоей кухней только потому, что я – твоя дочь. Как ты сказал, я сама все испортила. Я прошу дать мне шанс побороться за должность шеф-повара наравне с остальными.

Тристан прокашлялся и снова стал убеждать:

– Могу подтвердить, что судьи не проявляли никакого фаворитизма. Она дошла до этого этапа конкурса исключительно благодаря собственным заслугам. Никто не знал, что она – ваша дочь.

– Я этого не потерплю!

– Сэр…

– Нет!

И это единственное слово разбило последнюю надежду Лары.

– С ней покончено. Она – вне игры. – Даже еле слышимый, грубый тон Райдера нельзя было спутать ни с чьим другим.

Этот парень был полным придурком, но он оказался прав. Ее выгоняли взашей, уличив в позорной лжи.

– Прошу меня извинить, – с достоинством произнесла Лара.

Она ни за что не заплакала бы. Только не здесь. Не на глазах у остальных конкурсантов. И уж точно не на глазах у отца, чья враждебность ранила так же сильно, как и его неверие в ее способности. Высоко вскинув голову, Лара направилась к двери.

– Ага, теперь-то мы знаем, кто первый вылетел из конкурса, – глумливо заметил Райдер, когда Лара проходила мимо него.

– Да хватит уже быть такой скотиной, – злобно бросил Финн.

Лара Данэм. Вот как ее звали. Не Лара Смит. И она оказалась лгуньей.

Не успел Финн толком осознать, что к чему, как ему уже захотелось ее защищать. Да, Лара лгала ему и всем остальным, но ее мотивы отличались от мотивов его бывшей жены, и это наверняка было важно. Ведь так?

Обман, даже не касавшийся его напрямую, оставил у Финна неприятный осадок. Но, как бы он ни злился, его снедало любопытство. Почему она пошла на это?

На скорые ответы рассчитывать не приходилось.

После разоблачения Лары на съемочной площадке воцарился хаос. В студии появилась целая компания адвокатов, которых явно не радовали новые обстоятельства.

Тристан отправил участников конкурса ожидать в гринрум. Соперники сгорали от нетерпения, довольствуясь оставшимися с утра остывшим кофе и засохшими булочками. Там, где было так неестественно тихо утром, сейчас все буквально кипело от домыслов.

– Может быть, вернут кого-нибудь из предварительных этапов, – размышляла вслух Фло.

– Чую, ее соперники из предыдущих раундов теперь затаскают канал по судам, – заметила Энджел.

Финн, основательно уставший от бесконечных пересудов, лишь бросил: