Капитан-лейтенант Паркер приказал повернуть чуть влево. Через 2 минуты после первого торпедного залпа «Пэррот» выпустил еще 5 торпед по цели, находящейся в 1000 ярдах по правому траверзу. Он стрелял по цели, огромной, как сарай, но снова все 5 торпед прошли мимо.

Одновременно с ним атаковал транспорты «Форд». В статье, опубликованной в мае 1943 года в журнале «USNIP», лейтенант Уильям П. Мак, артиллерист «Форда», дал красочное описание этого драматического залпа.

«Внезапно мы обнаружили, что находимся прямо посреди японских транспортов. Я слышал, как внизу на мостике капитан-лейтенант Купер приказал: «Приготовиться к залпу!» Лейтенант Слотер подготовил торпедные аппараты. На корме аппараты развернулись по указаниям с поста управления торпедной стрельбой. «Первый, пли!» — приказал он. «Первый, пли!» — повторил телефонист. Затем последовала характерная мешанина звуков: приглушенный взрыв, шипение, свист, тяжелый всплеск. Все это сопровождает торпедный выстрел. Я увидел, как торпеда выскочила на поверхность, а потом снова погрузилась, ринувшись вперед. За кормой «Поуп», «Пол Джоунс» и «Пэррот» тщательно прицелились и тоже выпустили торпеды… Мой телефонист спокойно отсчитывал секунды, пока торпеды шли к цели. Время прошло, но ничего не случилось. Мы поняли, что промахнулись».

Замыкавший колонну «Пол Джоунс» выпустил торпеды в 02.57, целясь по смутному силуэту, который в дыму походил на эсминец или даже крейсер. Как выяснилось, это был маленький тральщик. И торпеда тоже прошла мимо.

Так Неудача снова скорчила противную рожу нашим эсминцам. 10 торпед были выпущены по «сидящим уткам» — и ни одного попадания. Критики позднее утверждали, что четырехтрубники неслись слишком быстро, чтобы точно целиться. Но впоследствии выяснилось, что виноваты были торпеды, а не моряки.

Теперь преимущество внезапности было утеряно. Противник понял, что подвергся нападению, и объявил тревогу. На японских кораблях началась суматоха и раздались крики. В маслянистом дыму японские патрульные суда метались туда и сюда. Мигали сигнальные прожектора, началась беспорядочная стрельба. В 03.00 капитан 2 ранга Тэлбот развернул свою колонну для повторного захода. Пока эсминцы выписывали петлю, «Пэррот» выпустил 3 торпеды по судну, мелькнувшему в дыму слева по носу. На этот раз торпеды попали в цель. Транспорт «Суманоура Мару» взорвался со страшным грохотом. Из бухты Баликпапан в беспорядке выскочила эскадра эсминцев адмирала Нисимуры. Эта свора современных кораблей могла стереть четверку Тэлбота в порошок. Но ничего подобного не произошло. Почему-то решив, что транспорты атакованы подводными лодками, Нисимура повел свою эскадру в Макассарский пролив, чтобы начать там поиск лодок.

Пока эсминцы одураченного адмирала вели поиск несуществующих подводных лодок, четырехтрубники Тэлбота продолжали громить японский транспортный флот.

Вернувшись назад, в 03.06 эсминец «Поуп» дал залп 5 торпедами по обнаруженному силуэту. Через 2 минуты «Пэррот» дал торпедный залп по той же цели. «Пол Джоунс» выпустил торпеды через 2 минуты. Еще одна вспышка взрыва осветила ночь, и транспорт «Тацуками Мару» (7000 тонн) пошел на дно.

Колонна эсминцев направилась на юг, потом круто повернула вправо, чтобы пройти через южную часть якорной стоянки. В 03.19 «Поуп» и «Пэррот» одновременно дали торпедные залпы по цели с левого борта, которую приняли за японский эсминец. Они уничтожили маленький патрульный корабль.

В 03.22 «Форд» и «Пол Джоунс» выпустили по одной торпеде в смутный силуэт крупного транспорта. Но корабль дал ход и сумел избежать попаданий. Тэлбот повел колонну вокруг этой цели, и в 03.25 «Пол Джоунс» выпустил роковую торпеду. Жертвой стал транспорт «Куретакэ Мару» (5000 тонн).

Еще раз эсминцы повернули на север вдоль колонны транспортов. Затем Тэлбот приказал резко свернуть на запад, чтобы прорезать внутреннюю линию транспортов.

Когда колонна начала склоняться на запад, описывая петлю, все 4 эсминца открыли огонь из орудий. «Поуп», «Пэррот» и «Пол Джоунс» израсходовали все торпеды. Но «Форд» сохранил свой последний залп для жирной добычи.

Так как 3 эсминца донесли, что остались без торпед, Тэлбот приказал им действовать самостоятельно, используя артиллерию. Сам повел «Форд» в последнюю торпедную атаку.

Эта выдержка из отчета артиллериста эсминца описывает последнюю атаку:

«Мы изменили курс и снова прорезали строй конвоя, выпуская торпеды с обоих бортов по транспортам, смутно видневшимся в темноте. Но теперь нас было только трое, так как «Пол Джоунс» потерял нас во время последнего поворота. В какой-то момент я увидел 5 тонущих судов. Мы в третий раз повернули обратно и прошли через деморализованный конвой. Теперь мы свернули влево, чтобы не столкнуться с тонущими транспортами. Вода кишела плавающими японцами. Наша кильватерная струя перевернула несколько шлюпок, набитых людьми. Некоторые суда выглядели, словно их облепили мухи. Японские солдаты в панике бросались в воду. Было трудно удержаться от обстрела уже торпедированных транспортов. Я был уверен, что японцы до сих пор не подозревали, что мы внутри их конвоя, приписывая попадания торпед подводным лодкам. Они верили, что мы — японские эсминцы.

Внизу на мостике прозвучала команда: «Залп!» Последние 2 торпеды вылетели из аппаратов. Теперь за кормой у нас удержался только «Поуп». Мы выпустили последние торпеды в группу из 3 транспортов. Я понял, что теперь настал мой черед. Много раз я стрелял по мишеням, но это был первый настоящий бой. «Открыть огонь!» — рявкнуло у меня в наушниках. Я был готов, но все обстояло совсем иначе, чем на учебных стрельбах. Я помнил бесконечные споры в Морской академии относительно эффективности прожекторов и осветительных снарядов. Я не использовал ни того, ни другого. Мы не пользовались никакими сложными приборами управления огнем. Это был беглый огонь в чистом виде. Цели мелькали в темноте на расстоянии от 500 до 1000 ярдов, поэтому мы наводили орудия, установив прицелы на нижние значения, и давали пару залпов, используя для освещения пожары горящих судов. Наконец мы увидели транспорт, находящийся на достаточном удалении, что позволило дать по нему 3 залпа. Взрывы снарядов были просто ужасными. Листы обшивки и обломки летели во все стороны. Когда мы последний раз видели его, транспорт начал медленно погружаться… С одного судна нас обстреляли. Я развернул орудия в ту сторону, но, прежде чем мы успели подавить их орудия, снаряд попал нам в корму. Вспыхнул пожар, который начал усиливаться. По телефону я слышал, как торпедист докладывает о повреждениях: «4 человека ранены, кормовая надстройка разрушена, горят боеприпасы». Через 30 секунд горящие патроны были выброшены за борт, раненых унесли в лазарет, а кормовое орудие возобновило огонь.

К этому времени «Поуп» тоже отстал от нас, и мы сражались в одиночку. Мы расстреляли еще один транспорт, и после этого у нас просто не осталось целей. Я слышал, как на мостике командир дивизиона приказал отходить. Машинные вентиляторы завыли еще громче, так как старший механик постарался выжать из нашего старичка всю скорость. Позднее я узнал, что мы дали 32 узла, быстрее, чем когда-либо со времени приемных испытаний. На востоке небо начало светлеть, что было неприятно. За кормой оно тоже светилось, но от пожаров горящих судов».