Когда мы проживаем разочарование и крах до того, как реальность сказала свое слово, мы принудительно устраиваем себе генеральную репетицию, во время которой заранее испытываем негативные эмоции. Если мы действительно не получим желаемое, нам придется испытать эти эмоции вновь. Будут ли настоящие чувства жечь меньше оттого, что мы заранее их прожили и отрепетировали? Нет, не будут. Преждевременно настраивая себя на провал, в итоге мы получаем только дополнительную порцию страданий.

Зачем заставлять себя испытывать негативные чувства дважды, если можно сделать это единожды или вообще ни разу? Почему бы не подождать и не узнать, нужно ли нам вообще испытывать разочарование или стыд? Почему бы не прожить этот опыт — если потребуется — в случае, когда чувства будут настоящими, а не придуманными?

Когда мы говорим себе, что не преуспеем, на самом деле мы пытаемся контролировать чувство страха перед неизвестным. Убедив себя, что поражение неизбежно, мы решаем проблему с неизвестностью. Мы пришли к негативному заключению, и больше нам не нужно жить с неизвестным и неслучившимся. Мы не получим желаемое: дело закрыто, страх и неопределенность больше нам не угрожают. В этом проявляется истинное намерение нашего внутреннего критика: помочь нам избежать экстремального дискомфорта на фоне неизвестности.

Вакцина от саморазрушительных и самоуничижительных мыслей — напомнить себе простую истину: мы не знаем, что день грядущий нам готовит. Мы не знаем, получим мы желаемое или нет.

Помните: вы пишете историю своей жизни прямо сейчас. Вы творите ее, когда продумываете ее. Вместо того чтобы генерировать несуществующее поражение, напомните себе, что никто не знает, что случится в будущем. Навстречу неизвестности, еще не написанной истории, стоит выходить с милосердием к себе. Приложите все усилия, чтобы быть той версией себя, которую вы мечтаете видеть, и наберитесь мужества, чтобы принять неопределенность на этом пути. Вы можете шагнуть в неизвестное без придуманных ответов.

ПОДДЕРЖАНИЕ СТАТУС-КВО

В других случаях наши самокритичные мысли исподтишка пытаются защитить и поддержать определенный уровень стабильности. Мелания — актриса. Она обратилась ко мне, чтобы избавиться от своего внутреннего критика, который не уставал напоминать ей, что в своей профессии она всего лишь посредственность. Как только у нее появлялась возможность получить большую роль, критик начинал жечь напалмом, бомбардируя ее мыслями, что она не относится к числу людей исключительных — тех, у кого есть шанс стать звездами. Голос нашептывал ей, что она не более чем статист, никак не настоящий игрок. Цель этих мыслей, всегда остававшихся в тени, была не дать Мелании ни единого шанса изменить мнение о себе самой. Однако было очевидно, что видение внутреннего критика просто не соответствовало ее личности, таланту и обратной связи, которую Мелания получала от зрителей.

Мысли Мелании поступали хитро: они не обвиняли ее в отсутствии таланта. Их подход был более тонким и в каком-то смысле более коварным: про такого внутреннего критика сразу и не скажешь, что он действует тебе во вред. Познакомившись с Меланией, я в то же время (через профили в соцсетях) познакомилась с ее матерью, тоже актрисой, которая требовала к себе особого внимания и всегда была «на высоте».

Я спросила у Мелании, какие отношения сложились бы у нее с матерью, если бы она, Мелания, стала исключительной, знаменитой или успешной. Она покачала головой, громко хмыкнула и ответила: «Не уверена, что она была бы готова к такому повороту… актриса второго плана… к тому же после дочери». Через некоторое время она сказала более серьезным и грустным тоном, что не может представить ничего подобного. В семье не было места для второй звезды. Мысли Мелании нашли способ оградить ее от жизни в этой невероятной версии реальности. Хотя внешне мать как будто помогала дочери в продвижении, было очевидно, что успех Мелании сильно бы пошатнул ее позиции, что, в свою очередь, помешало бы матери оставаться такой же заботливой и чуткой. Мелания знала, что у нее будет либо любовь матери, либо карьера — одно из двух. Мысли твердили ей, чтобы она выбрала мать, и заверяли Меланию, что в таком случае она получит то, что ей нужнее всего на свете.

За нашими мыслями, какими бы болезненными или разрушительными они ни были, может скрываться вполне конкретная логика. Обычно эта логика развивается у более молодой и психически менее стойкой нашей версии себя. Это защитный механизм, который был нам нужен в ту пору, когда у нас было меньше осознанности, понимания и ресурсов.

Важно, что в таком случае мы осознаём свои глубинные убеждения, из которых наши мысли проистекают, и решаем, работают эти мысли в наших интересах или уже нет. Когда мы понимаем истоки своих мыслей, нам становится проще действовать.

ВНУТРЕННИЙ КРИТИК

Иногда наши самоуничижительные мысли являются не более чем повторением того, что в детстве мы слышали от наших родителей или значимых взрослых. Мы усвоили негативный образ себя, который транслировали наши родители, и продолжаем относиться к себе так, как мы — по заученной версии — того заслуживаем. Если с малых лет нам твердили, что мы недостойны доброты и любви, то себе мы будем говорить то же самое и относиться к себе станем соответственно.

Принимая критику взрослых, воспроизводя их слова и чувства, мы поддерживаем сложившуюся модель отношений с ними. Нам не приходит в голову критически оценивать решения и поведение людей, которые учили нас воспринимать себя в негативном ключе. Таким образом, наши родители остаются хорошими, а мы — виноватыми, потому что мысль о том, что наши родители (люди, которые по умолчанию должны нас любить) были неправы или поступали вопиюще некорректно, слишком болезненна, и ее трудно принять. Мы перенимаем их версию себя, чтобы нам не пришлось задумываться о том, что их слова или действия могли быть недопустимыми, недобрыми, колкими, неправильными или не теми, в которых мы так нуждались, — даже если родители все это делали из лучших побуждений. Мы избегаем мыслей о том, что те, чья любовь была нам необходима, не всегда поступали как заботливые и поддерживающие родители. Соглашаясь с критическими голосами значимых для нас взрослых, мы перестаем ставить под сомнение, что все наши собственные негативные мысли о себе справедливы.