На протяжении миллионов лет живым существам приходилось решать, концентрироваться ли им на том, чтобы получить желаемое, или на том, чтобы избежать потенциальной угрозы. Хансон называет этот механизм «погнаться за морковкой или уклониться от палки»[14]. Когда речь идет о том, чтобы избежать вымирания, «уклониться от палки» может быть лучшим выбором. В конце концов, если сегодня мы упустим морковку, то наверняка завтра найдем другую, а если не уклонимся от палки сегодня, то никакого завтра не будет. С точки зрения эволюции логичнее, чтобы наше внимание было сфокусировано на том, что фактически или потенциально может прекратить наше существование.

СОВРЕМЕННЫЕ ОПАСНОСТИ ИНОГО ТОЛКА

Наше понимание того, что представляет собой опасность — «палку», — сильно изменилось со времен господства простейших организмов. В современном мире (в большей его части) угроза умереть в лесу от удара палкой уже неактуальна. В эпоху, когда на полке местного супермаркета стоит 412 видов готовых завтраков, потребность выжить биологически сменилась потребностью выжить психологически. Теперь мы ищем защиты от психологической смерти. Наш разум круглые сутки работает над тем, чтобы оградить нашу самооценку и наше эго от травм и уничтожения. После того как настоящие морковки и палки исчезли, потенциальная угроза переместилась в сферу нашей идентичности. Теперь под угрозой история о том, кто мы есть, которую мы сами себе рассказываем. Мы постоянно начеку и продумываем сценарии, которые бы застраховали нас от любых травматичных для самооценки ситуаций. Я уверена, что, пока мы жили в лесу, нам нужно было уворачиваться от многих и многих палок, но сейчас, в современном мире, потенциальные угрозы для нашего эго не поддаются счету. В итоге гипербдительность мозга кажется неизбежной в ситуации, когда нам нужно сохранить наше психическое и эмоциональное здоровье.

На самом базовом уровне мы возвращаемся к негативным мыслям, потому что пытаемся превратить негативный опыт в нечто более позитивное — по сути, переиграть ситуацию заново. Наш разум возвращается к одному и тому же в попытке переписать нежелательный опыт на желанный, восстановить нашу самооценку и эмоциональное равновесие. Если мы просто чуть лучше разберемся в негативной ситуации, осознаем свою проблему, потратим на нее больше времени, то в итоге сможем ее устранить или хотя бы почувствовать себя лучше. Мы крепко держимся за нашу боль, чтобы разобраться, как заставить ее исчезнуть. Мы убеждены, что ответ существует внутри каждой негативной ситуации, и если докопаться до него — с помощью мыслей, — то он освободит нас от боли.

БОЛЕЗНЕННЫЙ ПАРАДОКС ЗАБОТЫ О СЕБЕ

Парадоксально, но привязка к страданиям — это способ позаботиться о себе. Мы убеждены, что решение придет к нам откуда-то из-под завалов проблемы. Но обычно приходят только очередные страдания… а мы попадаем в ментальные зыбучие пески и увязаем все глубже в поисках неуловимого освобождения.

К тому же, постоянно думая о болезненных ситуациях, мы начинаем чувствовать, что наша боль важна, что она бы не случилась без причины и что нам необходимо выучить этот урок. Мы не желаем переводить фокус внимания с «больной мозоли», потому что в таком случае мы как будто закроем глаза на нашу боль и, как следствие, на нас самих. Мы держимся за свои страдания, чтобы дать им признание. Одна из моих клиенток, Морган, говорила: «Отворачиваться от боли — это так больно. Даже еще больнее, чем думать о ней или чувствовать ее». Когда мы думаем о том, чтобы переступить через боль и идти дальше, мы испытываем величайшую грусть, словно принимаем решение не обращать внимания на раны и отвернуться от их сути, от своей сути. Нам кажется, что если мы перестанем думать тяжелые мысли, то это будет равносильно утверждению, что боль ничего не значит или, еще хуже, что она ненастоящая.

Размышления позволяют ответить на страдания сочувствием, которого мы часто не получаем от тех, от кого больше всего его ждем, от тех, кто, по нашему мнению, стал причиной боли или должен о нас заботиться. Может показаться, что если мы перестанем обращаться к боли, то двинемся дальше прежде, чем ее услышат, поймут или успокоят. В этом случае наше внимание (в форме мыслей) может восприниматься как бальзам на раны.

К тому времени, когда Шэрон потеряла ребенка в автокатастрофе, мы были знакомы уже давно. На протяжении следующих десяти лет при каждой нашей встрече она говорила о своем ребенке и о том, что не может жить без дочери. После несчастного случая она испытывала невыносимую боль. А как же иначе? В какой-то момент я с глубочайшим состраданием спросила ее, кем бы она была, не крутись ее мир ежесекундно вокруг произошедшей трагедии. Она ответила, что не хочет быть никем другим. Она не хотела идти дальше. Если бы она не думала о своей дочери, ее бы не существовало, а Шэрон не могла допустить этого, она бы не выжила в таком случае. Она без обиняков сказала мне, что лучше будет страдать каждый миг своей жизни, чем отпустит боль. Для Шэрон страдания не могли закончиться. Она не допустила бы этого. Никогда.

Вы можете держаться за свои страдания, потому что не готовы оставить прошлое в прошлом. Вы можете чувствовать, что не готовы отпустить боль вместе со всем ее наполнением и потерять надежду на то, что прошлое может стать лучше. Мы возвращаемся к болезненным мыслям и воспоминаниям, чтобы вернуться к себе, к самым основам нашего самовосприятия. Боль способна стать чем-то глубоко знакомым. Может быть, она была с нами во время нашего детства. Боль способна по-своему успокаивать: мы знаем ее — это состояние, уже ставшее нам родным. Боль как прочувствованный опыт имеет вес и глубину, которые заземляют и даже утешают, — в противовес счастью, которое может ощущаться как нечто легкое, эфемерное и недолговечное, не имеющее под собой оснований. Многие неосознанно воспринимают боль как состояние более безопасное, чем счастье.

Итак, мы выяснили, что можем концентрироваться на боли из желания помочь себе, но мы также должны осознать, что на практике это бесполезно. Нужно уделить должное внимание ранам — этот шаг никто не может пропустить, — а также отследить, когда вы в достаточной мере приняли и прочувствовали боль, признав ее. Вы не обязаны жить в или исходя из своей боли, чтобы осознать ее или позаботиться о ней. Боль заявит о себе сама, когда это будет необходимо. В соответствующей ситуации она возникнет естественным образом, но вы не обязаны думать о боли непрерывно, пока она не вспыхивает сама по себе. Вам не нужно погружаться в страдания только затем, чтобы доказать их значимость.