– Хорошо, – с улыбкой отвечает девушка и в её глазах мелькает шальной огонек. Что-то мне подсказывает, что это не к добру.

Разворачиваюсь и собираюсь уходить, но Луна догоняет меня у самой двери, останавливаясь сбоку.

– Погоди, – она замолкает, переминается с ноги на ногу и теперь, отчего-то, стыдится поднять на меня взгляд. Я стою молча, глядя на гостью выжидающе. – Когда наши руки соприкасаются, ты тоже чувствуешь что-то странное?

Неужели сомневается? Не удивительно, я тоже отказываюсь верить в происходящее.

Быстро обдумываю возможные варианты ответов и почти мгновенно принимаю решение, что правду ей знать необязательно, поэтому говорю безликое:

– Нет.

И, от искушения подальше, удаляюсь из комнаты.

– Нет?

Мой вопрос зависает в воздухе, так и не дождавшись ответа, ведь его сиятельство «зови меня просто милорд», поспешно удалился из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Ни верю ему не на одну крону! Этого просто не может быть, то, как он смотрит на меня, как касается, – нельзя сымитировать, подделать. А ведь мы, считай, даже не знакомы. Между нами определенно появилось какое-то притяжение, я бы даже сказала, внеземное притяжение, причем буквально. Когда он находится рядом, внутри все словно переворачивается, каждая частица моего тела тянется к нему, нуждается в его прикосновении, в его тепле. Кожа покрывается мурашками, голова идет кругом, а сердце пытается пробить грудную клетку и выпорхнуть к нему навстречу. И после его волевых движений, наполненных какой-то животной страстью, когда он чуть ли ни рывком притянул меня к себе, Генри осмеливается заявить, что ничего не чувствует? Да, ха! Не верю, и все тут.

Правда, и не понимаю в чем проблема. Ладно я дергаюсь, потому что попала в другой мир, да и не являюсь сторонником близости на первом свидании, но он-то чего? Совесть, моральные принципы, местные законы, о которых я ничего не знаю? А может у них вообще постыдно связываться с пришельцами? Слишком много вопросов, прямо чересчур.

Понятно пока только одно, моя надежда относительно того, что помутнение больше не повторится, погибла до того, как вселила в меня веру в лучшее. Ведь сегодня у меня появилось явное доказательство, что влечение, возникшее на каком-то непонятном уровне, никуда не делось, более того, мне, кажется, оно даже усиливается с каждым разом.

Возможно, все дело в этом узоре? Может, если я сотру его, то в мгновение ока окажусь дома? Интересная теория, я обязана проверить её немедленно.

Снимаю плащ Уильяма, мелкого засранца, который опоил меня, оголяя плечо. Ох же и отхватит он, когда я снова его увижу.

Кстати о нем, я так и не могу понять, кто он такой и чем занимается. При каждой нашей встрече парень находился в окружении лошадей, из чего напрашивается вывод – он конюх. Хотя, нет. Почему конюх катается вместе с «правителем»? Может он его верный… Кто там у него может быть в подчиненных? На воина Уилл совсем не похож. Может он врач, раз разбирается в том, как обрабатывать раны? Или же разведчик, охотник? Зачем-то же он собирался утром в дорогу, вполне возможно, что за дичью.

В общем, не знаю, валькирии ноги сломят в этой неразберихе. Но так странно, что Генри упорно не хочет пускать меня в лес, а ведь во всех фильмах про перемещения в другие меры или во времени, нужно обязательно прийти на то самое место, откуда появился главный герой, там всегда спрятана разгадка. А возможно, все проще, я произнесла ритуал, стоя дома посреди лесной местности, так может сейчас мне нужно пойти в ту чащу и повторить его заново? Рисунки я помню, а слова… Твою мать! Слова забыла.

Подхожу к миске с водой, что стоит на стареньком столе недалеко от окна, и принимаюсь активно отмывать «клеймо». По другому этот узор назвать сложно, учитывая, что он как-то привязывает меня к хозяину особняка, словно я его собственность. Краска ни в какую не хочет сдавать позиции, хотя должна бы, ведь от моего настойчивого трения кожа уже приобрела багровый цвет. Ладно, это же хна, подожду пару дней. Я не высушила её на солнце, не могла же она вьется намертво, или могла?.. Учитывая, где я нахожусь, наверное, такой мелочи не стоит удивляться.

В любом случае, нужно попробовать как-то попасть на ту опушку и, ну не знаю, может как в «Чужестранке» облапать какие-нибудь камни, цветы из которых мне делали платье, деревья и, если я вновь увижу тех миниатюрных девушек в зеленых нарядах, то и их тоже. Я даже готова вторую руку подставить для новой стрелы, главное – вернуться домой. И если Уилл все-таки охотник-разведчик, то я непременно смогу навязаться ему в компаньоны, он же не знает о запрете Генри, вряд ли мужчина издаст официальный указ.

Привожу себя в порядок и выхожу из комнаты – нужно раздобыть одежду. Впереди по коридору идет женщина средних лет, держа в руках плетеную корзину с постельным бельем (судя по виду). Догоняю незнакомку и одергиваю её за локоть, молча, потому что начинаю сомневаться, как в этом месте принято обращаться к другим людям, чтобы не казаться грубой.

– Прости, не хотела отвлекать, я здесь новенькая, – решаю сразу все пояснить, чтобы женщина, в случае чего, спихнула мое хамство на то, что я нездешняя. – Мне нужна какая-нибудь сменная одежда, помимо этой, – поджимаю губы, пытаясь подобрать уместное слово, – прекрасной ночной рубашки. – Выдавливаю улыбку, которая со стороны выглядит явно криво. – Милорд сказал, что я могу обратиться за помощью к любым слугам, живущим на первом этаже, – замолкаю, потому что только что назвала человека слугой, глядя ему в глаза… Ух, это верх грубости, у меня аж уши начинают гореть.

– Так ты будешь работать с нами? – заинтересованно спрашивает незнакомка, но злобы не проявляет, значит, не оскорбилась.

– Не совсем, я, скорее, гостья, попавшая к вам случайно. Так что, мне не нужен передник или что-то вроде, просто джинсы и какой-нибудь свитер, – вежливо улыбаюсь, но сталкиваюсь с непонимающим взглядом.

– А, ну да, что это я, – недовольно бурчу и страдальчески вздыхаю. – Говорю мне бы любые штаны, какую-то рубаху и что-то на ноги.

– А зачем тебе штаны? – подозрительно сощурив взгляд, спрашивает служанка.

– В них удобно и тепло, – растерянно отвечаю, не понимая в чем собственно проблема.

– У нас штаны только охотницы носят, да лучницы, ты к кому из них относишься? Может тебе дать платье с длинным рукавом?

– Я охотница! – быстро отвечаю, пока мне не навязали вещи на свой вкус.

Женщина ставит корзину на пол, а затем, совершенно бесцеремонно, хватает мою руку, рассматривая ладонь и пальцы.

– Эй, дамочка!

– Не похожа ты на охотницу, руки нежные, никаких мозолей или царапин.

– Знаешь что, это не твое дело. Не веришь мне, пойди и спроси сама у милорда, уверена, он будет счастлив дважды повторить распоряжения из-за чьей-то недоверчивости, – вышло грубее, чем я хотела, но она меня вывела.