– Уверена, что Лише этот дом не нужен, – кивнула Милдред. – Она успешно делает карьеру где-то в Центре, кажется в Милуоки, и я думаю…

Лайл перебил её:

– Правильно думаешь. И рассудительный Коко сказал бы об этом так: «Разве удержишь её на ферме, если она уже видела Милуоки?»

– Не хочется сплетничать, – осторожно начала Милдред, – но Лиша всюду разъезжает с каким-то парнем, якобы шофером. У неё, видите ли, что-то с сердцем, и сама она водить не может. Не знаю уж, что там с сердцем, но её бабушке всё это очень не нравится.

– Когда в семье произошла трагедия и Лиша переехала к бабушке, я была заместителем директора по оргвопросам, – сказала Лайза. – Помню, что Лиша не только неизменно получала высшие баллы, но и умела подать неплохие идеи. Школе всегда нужны деньги: то на покупку музыкальных инструментов, то для поездки на экскурсию. Обычно выходили из положения, торгуя домашним печеньем или рождественскими открытками. Лиша предложила устраивать лотереи и с успехом их проводила, но, по всеобщему мнению, часть выручки неизменно перекочевывала к ней в карман.

– А я что вспомнила! – воскликнула Полли. – Беря в библиотеке книги, она заметила, что мы выставили специальный ящик – для сбора пожертвований на новый ковер, и пришла ко мне с предложением ускорить дело с помощью аукциона. Я, разумеется, сказала, что должна прежде посоветоваться с попечительским советом. Когда «милые дамы» представили, какие страсти пробудят в людях торги, они пришли в такой ужас, что мгновенно вытащили чековые книжки, и вопрос покупки ковра был решён.

– Иногда капелька ужаса приносит большую пользу, – задумчиво произнёс Квиллер.

– Чьи это слова: Коко или Бена Франклина? – улыбнулся Райкер.

Разговор перешёл на другие темы, и между прочим Квиллер сказал:

– Я тут узнал, что лет тридцать назад в Мускаунти вдруг исчезли дикие индюки. Как это произошло?

Комптоны быстро переглянулись, и Лайл после паузы объяснил:

– Это был мор. Уничтожил всё поголовье. У животных такое случается. Да и с нами может случиться, если мы наконец не осознаем, как опасно загрязнять воду и воздух.

Повисло тягостное молчание, и, прерывая его, Арчи спросил:

– Не пора ли нам выпить ещё по бокальчику? Заговорили о пышных приготовлениях ко дню рождения Брр. Оказалось, что Лайза и Милдред на пару готовят шуточное состязание под названием «Джемовый бум».

– Расскажи, что это будет, – попросила Лайза.

– Нет, это была твоя идея, ты и рассказывай.

– Что ж… Как вы знаете, Брр основали шотландцы, и они до сих пор составляют значительную часть населения. Во многих семьях сохранились тетрадки с переписанными от руки рецептами и полезными советами по уходу за домом. Некоторым из них по двести лет. Их хранят в банковских сейфах и извлекают только по особо торжественным случаям. Во всех этих домашних манускриптах непременно присутствуют рецепты по изготовлению апельсинового джема, и – поверьте! – этих рецептов сотни. «Джемовый бум» позволит выставить на всеобщее обозрение…

– Надеюсь, что под надёжной охраной, – вставил Арчи.

– Да, под надёжной, и к тому же весьма импозантной: в килтах и плиссированных юбочках, со старинным оружием, – заверила его Лайза.

– Предполагается дегустация джемов (только домашних, разумеется) и выбор (с помощью голосования) самого вкусного. А кто захочет, сможет купить себе баночку; выручка от продажи пойдёт на благотворительные цели.

– А где же всё это состоится? – спросила Полли.

– Гарри Пратт выделит нам одну из гостиных в нижнем этаже отеля. А в бальном зале пройдёт куча мероприятий. Один из пунктов – моноспектакль Квилла.

После завтрака Лайлу захотелось спуститься на берег и выкурить там сигару, а Квиллер отправился с ним «печь блины», бросая камушки в неподвижно-гладкую воду.

– У тебя точный удар, Квилл, не упустил ли ты своё истинное призвание?

Они немного прошлись вдоль берега. Квиллер метнул ещё несколько камешков и неожиданно сказал:

– На мой вопрос о диких индейках вы дали отнюдь не полный ответ.

– Верно. Кое-что мы при Милдред не обсуждаем. Видишь ли… ходили слухи, что диких индеек попросту отравили. Фермеры-земледельцы и фермеры-овцеводы утверждали, что те вредят их хозяйствам. Многие семьи злились на постоянную охотничью пальбу, а первый муж Милдред выращивал индюков на продажу и не раз говорил, что дикие птицы подрывают его доходы.

– Расследование по этому делу проводили? – спросил Квиллер и ловко метнул в воду ещё несколько камушков.

– Нет. И общественность, и власти предпочли принять версию естественной гибели. Сам понимаешь, это абсолютно в нашем стиле.

По дороге домой Полли сказала Квиллеру:

– Архитектор прилетит завтра последним чартерным рейсом. Просит забронировать номер на две ночи. Хочет за день решить все вопросы с подрядчиками и обсудить все наши проблемы.

– Какие у тебя с ним отношения: только служебные или отчасти приятельские? Если второе, я готов съездить за ним в аэропорт. В противном случае пусть нанимает машину.

– Пусть нанимает машину, – кивнула Полли, – но знаешь, ему смертельно хочется увидеть твой амбар и гостиницу «Валун». Он убежден, что оба здания противоречат всем законам архитектуры. Если не возражаешь, его забросят к тебе в конце дня -прямо со стройки.

– А что, на стройке знают, где находится мой амбар?

– Дорогой мой, все знают, где находится твой амбар. Вы можете вместе выпить по рюмочке. Он поклонник шотландского виски. Я смоюсь с работы пораньше и забегу домой переодеться. А ты заедешь за мной, и мы все вместе отправимся к «Валуну».

– Будет исполнено в точности! – бодро пообещал он, весьма довольный тем, что её интерес к Бенсону Хёджесу (или Ходжесу?) служебный и никакой больше.

Квиллер всегда старался избегать эпитета «занятный», но выдавшийся вторник и в самом деле был… занятным.

Во-первых, из библиотеки позвонила Полли и сообщила, что Бенсон Ходжес благополучно вселился вчера в отель «Макинтош» и в соответствии с планом проведёт целый день на стройплощадке, но потом должен будет сразу улететь в Чикаго и не сможет поужинать в «Валуне».

– Но он всё-таки очень хочет увидеть амбар, так что прими его и угости стаканчиком. От тебя он отправится прямо на аэродром.

– Милая Полли, преждевременный отъезд Бенсона не исторгнет из моих глаз фонтана слез. В «Валуне» мы поужинаем вдвоём. Заеду за тобой в шесть.

Телефон снова зазвонил, и в трубке послышался фальцет Гарри Пратта.

– Привет, Квилл! Они вернулись! Понимаешь, о ком я? О Лише с Люшем.

– Отлично. Я подъеду с магнитофоном и старым сценарием и посмотрю, как она справляется. Новый сценарий – о Великом урагане – будет готов на следующей неделе.