Тот, что был ближе, сместился вправо, не очень удачно скрестив при движении ноги, ставя левую позади правой. Антон поймал его на движении правой ноги и подсек ее левой стопой. Парень, развернувшись, упал лицом на пол.

Ромка Ващенко стоял не шелохнувшись. Антон, посылая ближнюю ногу ему на грудь, а дальнюю расположив позади его ног, увлек Ромку на себя и, сделав «ножницы», бросил его на пол.

Издали было похоже, что парни танцуют то верхний, то нижний рэп, высоко вскидывая ноги, поэтому молодые охранники, реагирующие только на откровенный мордобой, даже не посмотрели в их сторону. Они знали, что такое карате, вьет-вон-дау, джет-кун-до, но, наверное, не имели понятия, что существует такая борьба, как самбо.

Юлька, открыв рот, во все глаза смотрела на Антона. Он стоял спокойный и уверенный в себе, даже дыхание не было учащенным.

Образ оказался на ногах быстрее остальных. Оглядев лежащих на полу товарищей, неожиданно рассмеялся: он впервые участвовал в драке, где никто ни разу не получил кулаком по морде. Он протянул руку:

– Сергей.

Антон пожал крепкую ладонь парня и представился.

Юлька оттерла Образцова от Антона, небрежно бросив:

– Ну что, знакомство состоялось? Если да, то… – она сделала широкий жест рукой.

Образ с друзьями отошли, а она приблизила свои губы к уху Антона:

– Короче, я в шоке.

ТАГАНРОГ

Капитан Андрей Кирсанов поднялся на шестой этаж и позвонил в квартиру № 85. Ему открыл парень лет двадцати пяти. Рядом с ним, ухватившись за его штанину, стоял четырехлетний мальчишка; он смешно вытягивал губы и совершенно круглыми глазами смотрел на незнакомого человека. Позади Кирсанова выросла фигура участкового и опера-лейтенанта.

Кирсанов, подмигнув малышу, вытащил из кармана удостоверение ФСБ и показал его хозяину квартиры.

– Можно пройти?

– Можно. – Парень явно растерялся. Подняв сына на руки, посторонился. – А в чем, собственно, дело?

– Как вас зовут? – спросил Кирсанов.

– Виктор. Акулов.

– А отчество?

– Иванович.

– У нас к вам просьба, Виктор Иванович, нам нужно воспользоваться вашей ванной.

– Ванной?!

Кирсанов кивнул, протянув руку малышу:

– А тебя как зовут?

Тот отвернулся, вцепившись в отца.

– Не хочешь говорить? А кораблики ты любишь пускать? – Капитан, щелкнув выключателем, вошел в ванную комнату. Подозвал участкового, и они вместе стали выносить стиральную машину.

– Э! Э! – Акулов тоже округлил глаза. – Вы чего делаете?

– Все нормально, Виктор Иванович. – Кирсанов вынес ведро, вытащил из-под ванной стиральный порошок, убрал веник и половую тряпку. После этого он открыл оба крана, направив воду на пол. – Вы еще ни разу не затопляли своего соседа снизу?

– Я что-то ничего не пойму… Зачем вы это делаете? Вы вообще имеете на это право?

– Наверное, следует сказать «да».

Вода быстро залила пол и стала подниматься. Когда она достигла порога ванной комнаты, Кирсанов убавил напор. Уровень воды стал вровень с порогом.

– Мелеет, Андрей Васильевич, – участковый указал за порог.

– Да, быстро уходит. – Капитан открыл краны побольше. – Все, идите. – Вытащив рацию, он отдал распоряжение: – Группе захвата приготовиться… А вам, – он посмотрел на Акулова, – лучше пройти в комнату.

Тот быстро скрылся.

Вода стала уходить еще быстрее, Кирсанов снова повернул кран: в нижней квартире с потолка вода должна литься ручьем.

Капитан открыл входную дверь и стал ждать у порога.

На двух пролетах пятого и третьего этажей стояли спецназовцы в черных масках, с короткими автоматами. Можно было, конечно, действовать проще – позвонить в дверь Албакову, но чем черт не шутит. Кирсанов не исключал того, что если Албаков действительно связан с НВФ – а дело представляется весьма серьезным, – то он мог запросто пустить себе пулю в лоб. И хотя вероятность подобных действий со стороны чеченца была ничтожной, рисковать не хотелось.

Кирсанов посмотрел на часы: вода льет уже пятнадцать минут, Албаков в квартире, это точно, следовательно, уже должен появиться.

Внизу лязгнула железом дверь. «Поехали», – сказал в рацию Кирсанов. Спецы сверху и снизу грузно ломанулись к квартире Албакова.

Когда Кирсанов спустился, чеченец лежал на площадке лицом вниз с широко раскинутыми ногами, на вывернутых за спину руках блестели наручники. Рядом стояли четыре спецназовца, остальные уже были в квартире.

– В машину, – кивнув на лежащего, Кирсанов прошел в квартиру.

В комнате на диване сидела кавказского вида женщина с отсутствующим взглядом.

– Вам придется проехать с нами, – сообщил ей капитан. – Если у вас есть документы, возьмите их с собой.

Оставив в квартире лейтенанта и четырех спецназовцев, Кирсанов спустился к машине.

– Поехали.

Через два часа подполковник Рябов читал стенограмму допроса, сброшенную Кирсановым по факсу. Допрос Албакова проходил в кабинете старшего следователя городского управления ФСБ Таганрога. Руководитель следственной группы, бегло просмотрев первые вопросы, принялся читать более внимательно.

Албаков: – Какой Чапаевск, а? Никогда не был.

Кирсанов: – Да? А в Закаталы тоже не был?

Вопрос Кирсанова был понятен Рябову: пока шла работа о причастности Албакова и Мараева к НВФ, Кирсанов просто давил на Албакова, назвав место в Азербайджане, где находится один из чеченских лагерей.

– Какие Закаталы, командир?! Не был!

– Как какие? Которые в Азербайджане.

– Какой Азербайджан, а?

– И Антона Никишина тоже не знаешь?

– Нет, не знаю такого человека.

– Ну как же так? Он вам с Мараевым в Чапаевске взрывчатку передал. Неужели забыл?

– …Плохо… Если русским в Чечне плохо, почему чеченцам в России тоже должно быть плохо? Русские там не воюют, почему ты хочешь, чтобы мы здесь взялись за оружие? Я еще ни разу ни в кого не выстрелил.

– Но деньги давал?

– Деньги давал. А ты бы не дал? Если бы твоему брату было плохо, ты бы не дал ему денег?

– Смотря на что. Вот если бы у него нечего было кушать…

– А-а… Моим братьям тоже нечего кушать. Я всю жизнь живу в этом городе, попросят меня, все отдам, еще заработаю.

– Ты был в Самаре?

– Много раз.

– Где останавливался?

– В гостиницах.

– Какие гостиницы, можешь назвать?