Домой возвращались пешком. Арина рассказала о себе.

— Мне двадцать два года. Родилась я в Севастополе, когда папа там служил. Потом переехали в Одессу. В школу я пошла уже здесь. Сейчас заканчиваю университет, факультет микробиологии.

— Нравится учиться?

— Очень! Я биологией и химией со школы болею. Не знала, какую специализацию выбрать. А потом подумала, что второе образование я тоже могу получить. Сначала решила сконцентрироваться на биологии, а там посмотрю.

— Я правильно понял, ты твердо решила пойти в науку?

— Да. Стажировку буду проходить в Киевском НИИ микробиологии и вирусологии, — кивнула девушка.

— Что ж, похвально. Заниматься тем, что вызывает интерес- это замечательно. Тем более приятно, когда в науку идут такие очаровательные кадры.

— Точно, нашей науке со мной несказанно повезло, — пошутила в ответ Арина. — А ты, Максим, чем занимаешься?

— Я финансист, работаю, в основном, в Москве, но частенько приезжаю сюда. Я сам одессит. Мне двадцать восемь лет.

— А родные здесь живут?

— Родных, к сожалению, уже нет.

— Извини…мне очень жаль.

— Не извиняйся. А ты сама с родителями живешь?

— Конечно. Пока учусь, с родителями.

— А в Киеве есть кто-нибудь?

— Нет, никого. Я собираюсь начать полностью самостоятельную жизнь. Мама переживает очень, а вот папа меня поддерживает. Он и сам рано стал самостоятельным. Как пошел в военное училище в семнадцать лет, так и повзрослел.

— Строгий, наверное?

— И да, и нет. Он справедливый очень, честный. Любит порядок во всем.

— А мама?

— Мама певица в нашем театре. Папа ее обожает. Ей он почти всегда уступает.

— А братья или сестры у тебя есть?

— Да. Есть старший брат. Он в Харькове живет, у него уже семья. А у тебя были сестры или братья?

— Старшая сестра была. И мама с папой. Бабушки, дедушки. У нас большая семья была.

Так, разговаривая обо всем на свете, они дошли до дома Арины. Прощаясь у подъезда, Максим поцеловал девушку, а та страстно ответила на поцелуй. Макс с трудом взял себя в руки, и вернулся домой. За этот вечер Арина понравилась ему еще больше. И он решил, что хочет узнать ее ближе.

*****

Первый триместр беременности у Марго проходил тяжело. Утренняя тошнота переросла в круглосуточную. Женщина не могла ничего есть, только пить. Яков сильно переживал. Жена таяла на глазах, лицо стало бледным, под глазами появились темные круги. Дойдя до туалета, она просто опускалась на колени, не было сил даже сидеть. Но и мужу она не позволяла помочь, стесняясь своей беспомощности. Яша нанял ей медсестру, чтобы помогала в естественных потребностях. Сам лично договорился с женщиной из ближайшего поселка насчет свежего молока. Организм Марго его понемногу усваивал.

Помимо переживаний о здоровье любимой женщины, Яшу тяготили мысли о позднем отцовстве. Что он успеет дать своему ребенку? Дело было не в материальном отношении, как раз за это он не переживал. А вот время и силы были ограниченны. Он очень хотел стать папой. Но за столько лет холостяцкой жизни успел смириться с тем, что семьи у него не вышло. И вот, на пороге старости, судьба послала ему такой подарок. И он не был к нему готов.

Яша привык нести ответственность за себя с самого детства. Отвечать за свои слова и поступки, за своих пацанов. Но ответственность за жену и ребенка- это совсем другое! Она делает мужчину уязвимым. Требует внимания и заботы. Суровый характер мужчины, закаленный в тюрьмах и лагерях, разбивался вдребезги рядом с Марго. А что же с ним будет, когда придет время взять на руки своего собственного ребенка? Никогда не пасуя перед трудностями и опасностью, не прогибаясь ни под кого в своей жизни, он наконец понял, что в семье компромисс и уступки слабостям- лучшее, что может быть в отношениях любящих людей.

Марго была своенравна, иногда и капризна. Ее острый язычок поначалу ставил его в тупик. Но со временем, он привык к этому. Это было частью личности его любимой женщины. Он видел в ней цельную интересную личность. И это завораживало. Ее искренность, страстность, жизнелюбие. Но самое главное было то, что она приняла его тоже таким, какой он есть. Всецело. Она видела в нем сильного, умного и нежного мужчину. И она его любила.

— Справимся, Яша, — сказал он сам себе, — Марго же справляется.

Он встал, и пошел в комнату жены.

— Не спишь? — тихонько спросил он, входя в спальню.

— Нет, заходи.

— Давай, пойдем, погуляем. Тебе нужен свежий воздух.

Яков помог ей подняться и одеться. Они вышли во двор, и медленно пошли по дорожке в сторону сада.

— Как же я тебя, наверно, измучила, — вздохнув, произнесла Марго.

— Какие глупости ты говоришь, — ответил он, целуя жену в висок, — если кто и измучился, то это ты.

Она прижалась к его плечу и прошептала:

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже очень сильно люблю.

— Милый, — вдруг произнесла она, — я хочу есть.

Яша остановился и посмотрел на жену с нескрываемым удивлением.

— Что ты хочешь?

Подозвав к себе маячившего рядом охранника, он дал распоряжение:

— Беги на кухню, пусть закажут пельмени в украинской харчевне. И свежую сметану купи!

— Будет сделано, — и парень помчался в сторону дома.

Через полчаса доставили обед. Когда Яков и Марго зашли в кухню, стол был уже сервирован.

Съев целую тарелку пельменей, Марго откинулась на спинку стула.

— А можно еще компот?

— Какой желаете? — спросил помощник повара.

— Вишневый, если можно.

Яков сидел и смотрел на все это действо. Все сомнения и беспокойства поблекли на фоне этого события. Его жена, впервые за несколько недель, нормально поела. Первый триместр беременности прошел, унося с собой мучительный токсикоз.

*****

Встретившись с Юрием, Петр не стал раскрывать все карты. Он прекрасно понимал, что при любом раскладе каждый, прежде всего, ищет свою выгоду. Все эти высокопарные слова о чувстве долга- всего лишь миф. Но на деле преподнес все так, как будто решил сотрудничать с органами внутренних дел во благо города. И позиционировал себя, как будущего мэра, который своими сведениями делает большое одолжение, помогая старинному приятелю по доброте душевной.

Но Юрий Геннадьевич был опытным следователем. За его плечами был внушительный стаж работы в системе МВД. И доверял он только проверенным фактам. К тому же, Петра он знал не первый год. А потому все его «песни» о долге гражданина и честном сотрудничестве пропустил мимо ушей. То, что Петю прижучили, сорвав предвыборную кампанию, в городе знали все. Рыльце в пуху у него было давно, причем по самые уши.