– Ты пока полежи, а мы подумаем, – скомандовал коренастый, проверяя ящики письменного стола Филарета.

Все найденные там магнитофонные кассеты он сбрасывал в пластиковый мешок, который около правой руки держал Хмырь.

Микрокассета в металлическом чехле, дважды переписанная на лазерный диск, спокойно лежала на системном блоке компьютера.

Филарет старался на нее не смотреть.

– Сейчас соберем все кассеты и пойдем, – обрадовал Хмырь, кидая на коренастого вопрошающий взгляд.

– Оставь пакет здесь, мы еще вернемся, – скомандовал коренастый.

– Мужики! В кофре рядом со столом инструменты. Возьмите, пожалуйста, и ключ с колечком на столе. Дверь там закрыта, – сказал Филарет, вставая на ноги.

– Дернешься, сразу перо в бок получишь! – обрадовал коренастый, беря Филарета под руку болевым захватом.

Филарет мог показать три способа освобождения от этого захвата, но пока решил не проявлять свою образованность.

Выйдя на крыльцо санэпидстанции, Филарет глубоко вздохнул, быстрым взглядом обведя дворик.

На противоположной стороне улицы стояла темная «Волга».

– Закройте входную дверь, – попросил Филарет, осторожно сходя со ступенек.

Улицы их поселка были практически не освещены. Только луна, изредка посвечивая через разрывы облаков, давала направление движения.

Идя вдоль бетонного забора, Филарет специально спотыкался, давая понять, что он ничего не видит.

Он мог пройти путь до локомотивного депо с закрытыми глазами, но сейчас демонстрировал свою полную беспомощность и забитость.

Перейдя через асфальтовую дорогу, троица свернула направо и уперлась в запертую железную калитку в заборе.

– Она всегда была открыта, – беспомощно сказал Филарет, дергая левой рукой железную ручку.

– Давай, Хмырь, лезь через забор! – приказал коренастый, становясь лицом к забору.

Ловко, как обезьяна, Хмырь взобрался на плечи коренастому и оттуда разом перемахнул через забор.

Не прошло и минуты, как калитка, скрипнув петлями, открылась.

– Они там замок повесили, который я пальцем за минуту открыл! Лохи натуральные! – похвастался Хмырь, потирая руки.

– Не надо подробностей! – оборвал коренастый, толкая Филарета вперед.

– Мужики! Вы свои шапочки снимите! Увидят люди, разговоров не оберешься, а мне здесь работать! Могут и милицию вызвать, – предупредил Филарет, направляясь к одиноко стоящему зданию химчистки.

Хмырь опять начал открывать дверь ключом, но у него ничего не получалось. Он пыхтел, сопел, дергал дверь, но ключ не желал проворачиваться. Остроносое лицо покраснело, пошло пятнами, слышен был негромкий мат.

Коренастый шапочку не снял, но поднял ее наверх, чуть открыв огромные, все переломанные, оттопыренные в стороны уши.

«Такие уши лучше любой визитной карточки!» – подумал Филарет.

– Это не тот ключ! – уверенно сказал Хмырь, отступая от двери.

Коренастый бросил на Филарета яростный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Уши его при этом задвигались, как живые, чуть не хлопая по голове.

– Вы позволите мне попробовать? – вежливо спросил Филарет, делая шаг к двери.

– Этим ключом дверь нельзя открыть! – заверил Хмырь, презрительно глядя на инженера.

– Если не откроешь, то прямо тут тебя и урою! – пообещал коренастый, подходя вместе со своим пленником к двери.

Вытащив ключ из замочной скважины, Филарет внимательно осмотрел его и, не обнаружив видимых повреждений, снова вставил на место.

Взявшись за кованую ручку двери, поднял ее вверх, уперся плечом и легко провернул ключ в замке.

– Это нечестно! Надо было сказать, что дверь перекошена! Этот козел меня специально подставил! – завопил Хмырь на все депо. Он подскочил к Филарету и широко размахнулся, целясь ударить в голову.

Нырок под руку, уход – и кулак Хмыря с размаху въехал в дверь.

– Ой, мамочка! Как больно! – взвыл Хмырь на уровне пароходной сирены.

– Заткнись, придурок! – рявкнул коренастый, с размаху отпустив Хмырю звонкий подзатыльник. Левая рука стража ни на миг не отпускала плечо инженера.

Филарет не стал дожидаться развития событий и первым вошел в дверь.

Нащупав справа выключатель, повернул его, и в отделении химической чистки спецодежды зажегся свет.

Тяжелый маслянистый запах стоял в помещении.

Пройдя по коридору, Филарет открыл вторую дверь справа и попросил:

– Давай инструменты! Буду разбирать вентилятор.

Он не стал объяснять своим похитителям, что по технологии работ категорически запрещается находиться в помещении химической чистки без противогазов. Сначала необходимо включить вентиляцию, и только через час можно заходить в помещение. Сам он, находясь в отделении вентиляции, дышал чистым воздухом. Форточка в вентиляционном отсеке никогда не закрывалась.

Хмырь с вытаращенными глазами подал кофр с инструментами и сразу же вышел из вентиляционной камеры, в которой и Филарет помещался с трудом.

В камере стояли три больших центробежных вентилятора: два основных и один резервный.

Не торопясь, Филарет стал откручивать гайки с кожуха резервного вентилятора. Их на кожухе было штук пятьдесят, так что работы должно было хватить до утра.

Уже идя обратно в санэпидстанцию, Филарет сообразил, что, будь бандиты чуток технически грамотнее, они сообразили бы, что в таком месте нельзя прятать кассету.

Сладковатый дым анаши начал щекотать ноздри инженера.

Бросив раскручивать кожух, Филарет кинулся в машинное отделение, стараясь задержать дыхание.

Оба бандита лежали без движения на полу, около загрузочного люка химчистки.

В руке коренастого дымилась папироса.

Затоптав ее ногой, Филарет быстро обыскал бандитов, рассовав себе по карманам бумажники, документы на машину, два пистолета «ТТ» с запасными обоймами и мобильный телефон с зарядным устройством.

Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, выскочил в коридор химчистки, схватил свой кофр с инструментами и стремглав бросился на выход.

Выдернув ключ из двери, пару раз вдохнул свежий воздух и, заскочив в коридор химчистки, рукавом рубашки стер свои отпечатки пальцев с электрического выключателя. Проделав ту же операцию с дверной ручкой, оглянулся и неторопливо пошел по тропинке на выход из депо.

Выйдя за калитку, осторожно закрыл за собой дверь, стараясь не оставлять отпечатков пальцев, споро пошел по улице, направляясь к родной санэпидстанции, из которой час назад его так невежливо попросили.

Темная «Волга» все так же одиноко стояла напротив входной двери родной конторы. Затененные стекла не позволяли ничего рассмотреть внутри.