— Исха, я все понимаю, но… — снова попытался завести беседу мужчина. Ведьма остановилась, как вкопанная.

— Нет, не понимаешь! — резко развернулась она лицом к нему. — Ты — не понимаешь! Потому что ты — жрец, уважаемый человек, духовное лицо, в конце концов. — Григ под таким напором даже отшатнулся от нее. — Когда тебя видят, никто брезгливо не отворачивается. За твоей спиной презрительно не шепчутся. С тобой они разговаривают! Все почитают. А кто я? — она сжала кулаки. — Всего лишь ведьма! Недостойная! С темной душой! И что там еще обо мне говорят, а? — женщина говорила все быстрее и громче, вытянувшись струной, пока резко не замолчала, гневно глядя на мужчину напротив.

Жрец не был готов к такому напору с ее стороны и не знал, что ответить на эту тираду, чтобы еще больше не разозлить ведунью. Но не успел он придумать, как выкрутиться из затруднительного положения, а ее эмоции круто поменяли направление. Глаза заблестели слез.

— Я уже столько зим совсем одна! — голос стал тише. С тех пор, как умерла бабушка… — она ненадолго замолчала, пытаясь глубоко дышать, чтобы успокоиться, потому что сама от себя не ожидала такого взрыва. Словно именно сейчас наружу внезапно вырвалось то, что она годами так тщательно пыталась игнорировать. Глубокое дыхание не принесло успокоения. Она уже не могла остановиться. Жрец шагнул навстречу. Ведьма, повинуясь внезапному порыву, прижалась лбом к его плечу, продолжая изливать душу уже тихим шепотом.

— Мне так ее не хватает! Не хватает просто поговорить с кем-то, кому ничего от меня не нужно, — мужчина сначала не решался двинуться, боясь спугнуть ее, а потом медленно опустил руку ей на волосы и стал легонько гладить. Исха не противилась. — Я не могу так больше…

Какое-то время она просто цеплялась за него, всхлипывая. Но постепенно стала затихать. Тут мужчина заметил широкий пень рядом с тропинкой и, взяв ведунью за руку, отвел ее к нему, усадил и сам сел рядом.

— А самое страшное — это сны, — Исха будто не заметила перемены позы, смотрела пустыми глазами куда-то вдаль. — Почти каждую ночь я вижу свою смерть. Я сгораю, Григ. Чувствую, как мое тело охватывает огонь. Вот здесь, — она взяла его руку и приложила себе на шею чуть ниже левого уха. — И это ослепляюще больно. Каждый раз просыпаюсь от собственного крика.

Жрец, чуть касаясь, провел большим пальцем по ее щеке.

— Это просто сон, ничего больше, — попытался успокоить он. Исха горько улыбнулась.

— Я ведьма, жрец. Понятие «просто сон» ко мне не относится. Я знаю, как умру. Вопрос в другом: когда?

Ее уверенность поразила мужчину, однако он не показал этого.

— Ты не думала перебраться в столицу? — мягко спросил он, глядя женщине в глаза. Нужно было срочно менять тему. — Там совсем по-другому относятся к таким людям, как ты. Взять хотя бы нашего великого князя: его десница — маг. Ты знала об этом? И, кстати, я слышал, он ищет себе помощника с даром. Ты могла бы попробовать.

Она покачала головой.

— Люди везде одинаковы. И то, что единицы из нас добиваются какого-то положения в обществе, не означает, что так получится у каждого. Да и не хочу я этого.

— Чего же ты хочешь? — осторожно выдохнул он, приблизив лицо к ней на расстояние ладони, уже чувствуя ее дыхание на коже. Она посмотрела на него так, словно только сейчас увидела. Пронзительно со всех сторон пищали, чирикали, кричали и свистели птицы, почти оглушая. Исха медлила с ответом. Где-то высоко над ними ветер шелестел кронами деревьев.

— Тепла, — хриплым полушепотом наконец выдала она. — Я хочу тепла.

Он ничего не сказал вслух, но в его вишнево-карих глазах, которые все приближались, было не просто тепло, а что-то гораздо большее. Ведьма почти уже была готова принять то, что они обещали, но закравшаяся мысль больно резанула где-то в середине груди. Исха резко отстранилась и поднялась на ноги.

— Ты же понимаешь, что это невозможно? — как можно холоднее заметила она. — Сколько может продлиться такая… хм… дружба?

Григ тоже встал и хотел что-то возразить, но Исха подняла руку, останавливая его.

— И не нужно мне говорить про равенство людей, мы не в храме. Нет его, этого равенства. И мы с тобой на разных концах лестницы.

Он сделал шаг навстречу. Ведунья замотала головой.

— Нет, Григ. Уходи. Пусть все останется на своих местах. Так будет лучше.

Женщина отвернулась от него и, плотно сжав губы, удалилась дальше в чащу. Мужчина сделал несколько шагов за ней и вдруг услышал негромкое, но очень выразительное рычание. В тени кустов стоял волк с темно-серой шерстью и седыми вкраплениями на худых боках, янтарные глаза горели недобрым огнем. Жреца бросило в жар от размеров зверя.

— Да понял я, понял, — обратился он к животному, потому что ведьмы уже и след простыл. — Про волков — это была совсем не шутка. — Жрец, не спуская взгляда с хищника, медленно попятился. Волк долго смотрел на него, не пытаясь догнать и вообще двигаться. Просто провожал тяжелым взглядом, пока мужчина не скрылся из виду.

***

Над Логом стояла глубокая ночь. Исха металась во сне, на лбу ее выступили бисеринки пота. Она яростно сжимала одеяло в кулаках, прикусывала подушку. Волосы разлетелись в разные стороны и взлохматились. Грудь высоко вздымалась и тут же опадала. Брови почти смыкались на переносице, а губы беззвучно шевелились, повторяя одну и ту же фразу. Исха застонала и проснулась от этого звука. Полежала еще немного, пытаясь унять колотящееся сердце. Потом подошла к ведру с водой, зачерпнула полкружки, с жадностью выпила, роняя капли на длинную ночную рубашку. Комната была освещена белой луной настолько ярко, что не пришлось даже зажигать лампу. Исха перевела дыхание и облизала искусанные губы.

По крайней мере, сегодня это был не огонь. Просто сон. Женщина уже почти успокоилась, когда услышала, как в дверь постучали. Настолько тихо, что, если бы она спала, вряд ли проснулась от этого. Или все же не просто сон?.. В каком-то странно заторможенном состоянии Исха отперла засов. И совсем не удивилась тому, кого увидела. Хотя и не могла унять предательски колотящееся сердце и дрожь в коленях. На пороге стоял жрец. Он смотрел на нее глазами, походящими сейчас на два бездонных колодца, с несвойственной серьезностью. Хозяйка и гость долго молчали. Вопреки обыкновению Григ не начинал разговор первым, только внимательно глядел на женщину. Тишину нарушал лишь шелест ночного леса и сверчки, затянувшие свою вечную песню.

— Зачем ты здесь? — наконец, не выдержав, прошептала Исха. Голос не слушался.

— Ты сама позвала меня, — Григ, не дожидаясь приглашения, переступил порог. Исха отпустила дверь и сделала два шага назад. — Я слышал твой голос.

— Но… — попыталась возразить женщина, отступая, потому что мужчина, крадясь мягко, как кот, подходил все ближе.

— Я слышал твой голос, — уже настойчивее повторил он. — Ты твердила мое имя. И я не спал, Исха. Это было не во сне.