ответил, что, «принимая участие в обсуждении всех вопросов порядка дня конференции и в голосовании, Областной Донецко-Криворожский Комитет взял на себя обязательство проводить эти решения и отстаивать их на Областной Донецко-Криворожской Партконференции, но предрешать вопрос об объединении областей мы не имеем права».

Товарищи твердо стояли на принятом решении и в выборах Комитета участия не принимали.

В Краевой партийный Комитет избрали: тт. Тарнагродского, Е. Бош, Гриневича, Леонида Пятакова, В. Ауссема, Лапчинского. Горвица (от «большинства» Киевского Комитета) и, кажется, Затонского и Кулика.

На этом работа Областного Комитета юго-западного края закончилась. Началась работа Краевого партийного комитета.

3. Киевский партийный комитет с.-д. (б)

Те же принципиальные разногласия, существовавшие между Областкомом юго-западной Области и Киевским комитетом, имели место и в самом Киевском комитете. И уже с мая месяца в избранном на общегородской партконференции Комитете наметились два течения – «левое» и «правое», как назвали их вначале шутя, а в дальнейшем уже «всерьез», и которые оставались до конца 1917 г. во всех составах Киевского Парткомитета.

Вначале разногласия обнаруживались только в вопросе о методах работы и за пределы Комитета не выходили, в дальнейшем же они приняли характер глубоких расхождений по основным, принципиальным вопросам, и их стали выносить на обсуждение общегородских партконференций. В принципиальных вопросах «левые» сходились с Областкомом, поддерживали его полностью и считали, что «правые» уклоняются от общепартийных решений в сторону «новожизненцев». Но, во избежание раскола киевской парторганизации, ни та, ни другая сторона не выносила этих разногласий на обсуждение районных партсобраний. Среди членов Комитета и активных партработников существовало стремление изжить разногласия путем сговоров и безусловного исполнения постановлений общегородской партконференции. Поэтому, несмотря на то, что разногласия приняли в октябре весьма острый характер, киевская парторганизация сохранила единство, и в Киевский Комитет до конца 1917 г. входили и «правые», и «левые». Но «левые» были в меньшинстве в Киевском Комитете и, являясь активными работниками киевской парторганизации, они не могли отвечать за многие решения, принимавшиеся большинством Киевского Комитета.

Существование двух течений в Киевском Комитете значительно ослабляло киевскую парторганизацию, приводило к разнобою в ее работе и тяжело отзывалось на всей деятельности организации.

В состав Киевского Комитета, избранного на общегородском апрельском партсобрании, входили следующие товарищи: Горвиц С., Майоров, Пятаков Ю., Бош Е., Лебедев Н. Н., Шрейберг С., Лаврентий, Крейсберг, Ватин. Сколько помнится, избрали 9 человек.

На первом заседании «выборного комитета» распределили работу следующим образом: председатель Киевского Комитета (в то время во всех парторганизациях избирали председателей) – Ю. Пятаков; секретарь – Крейсберг; представители парторганизации в Исполкоме и Совете Раб. Деп. – тт. Е. Бош и Макс Савельев (входил ли тов. Савельев в Комитет, не помню); на этих же товарищей возложено было руководство фракцией Совета Раб. Депутатов; в редакционную коллегию партийного органа «Голос Социал-Демократа» – тт. ІО. Пятаков, Е. Бош, Ватин, секретарь редакции – H. Н. Лебедев; после отъезда тов. Ватина[11] ввели тов. Зарницына.

В первое время вся работа Комитета сосредоточилась на подготовке к Всероссийской партконференции. Тезисы тов. Ленина по первому пункту порядка дня конференции были подвергнуты детальному обсуждению, и пункт о контроле над производством вызвал горячую дискуссию – вначале в Комитете и в кругу руководящих партработников, а потом и на экстренно созванном общегородском партсобрании. В результате дискуссии сложились две группы – поддерживающие тезисы полностью и возражающие против пункта о контроле. На общегородском собрании выступали сторонники обоих мнений, и после бурных прений большинство получили «возражающие». На Всероссийскую партконференцию избрали «возражающих» – тт. Майорова, Ю. Пятакова, Горбачева и Е. Бош.

После Всероссийской партконференции Киевский Комитет значительно расширил свою деятельность, начал полностью руководить жизнью парторганизации и фракцией Совета Раб. Депутатов и уделял большое внимание обсуждению принципиальных вопросов. На заседаниях Комитета всегда присутствовали представители от районных комитетов, Центрального Бюро профсоюзов и ответственные агитаторы – в первое время с совещательным голосом» а в дальнейшем представители от районных комитетов входили с решающим голосом.

К общегородской партконференции, 21 мая, парторганизация расширилась и окрепла, и на конференции присутствовал 51 делегат с решающим голосом. Состав Комитета увеличили до 15 человек. Туда вошли: Горниц, Крейсберг, Рафаил, Пятаков Ю., Соколов, Реут, Е. Бош, В. Примаков, Зарницын, Дора Идкина, Майоров, С. Шрейберг, Иванов Андрей, Лаврентий и Фиалек от польской секции[12].

На последующих конференциях состав Комитета несколько изменялся: так, с отъездом В. Примакова, подпавшего под военную мобилизацию, ввели тов. Гамарника, который в конце августа стал секретарем Киевского Комитета; одно время входил тов. Эдельштейн, а Дора Идкина не входила, но существенных изменений в состав Комитета не вносилось. Общегородские партконференции избирали Киевский Комитет, главным образом, из следующего состава активных работников киевской парторганизации: Пятаков Юрий, Пятаков Леонид, Горвиц, Майоров, Зарницын, Крейсберг, Рафаил, Гамарник, Эдельштейн, Примаков, Лаврентий, Соколов, Е. Бош, Морозов, Иванов Андрей, Чернявский, Реут, Логинов, Дора Идкина, Шрейберг Сима, Богданов, Яруга. Рабочие массовики упорно снимали свои кандидатуры, считая себя неподготовленными для комитетской работы.

В средине лета Киевским Комитетом созвана была губернская партконференция. Но губерния на конференции представлена была весьма слабо, в избранный ею Комитет никто из работников с мест не входил, и Киевский Комитет остался по существу комитетом киевской парторганизации и в дальнейшем не делал попыток созыва губернских конференций.

До июльских дней, несмотря на разногласия, Киевский Комитет сохранял единство внутри себя и руководство всей работой парторганизации. С июльских дней, при обсуждении в Комитете выступления петроградских рабочих, четко выявились две точки зрения по вопросу о нашей тактике, и, хотя в результате горячей полемики единогласно прошло предложение об организации демонстрации солидарности, разногласия между правой и левой все же привели к расколу Комитета на три части – две борющиеся стороны и нейтральная. И с этого момента единства действий Комитета во всей работе киевской парторганизации уже не имеется.

Особенно резко столкнулись два течения в Комитете и ярко выявились их разногласия по вопросам: 1) об отношении к Октябрьскому перевороту; 2) об участии в Демократическом Совещании и Предпарламенте и 3) в оценке Центральной Рады.

По первому вопросу разногласия выявились еще до обсуждения решений VІ Всероссийского Партсъезда, на общегородской партконференции, где на заседании от 3 августа представитель «правой» части Комитета, Юр. Пятаков, подводя итоги своего доклада по «текущему моменту», дал следующие выводы: «…выставить лозунг диктатуры пролетариата во главе с революционной социал-демократией… было бы преждевременно. Пока у нас есть хоть слабая надежда на переход мелкой буржуазии на сторону революции, мы должны сохранить лозунг «вся власть Советам», подчеркивая особенно его реальное практическое значение сейчас, как единственно возможного мирного выхода из создавшегося кризиса… Нам следует вести крайне осторожную политику внутри страны, не отталкивая мелкобуржуазные массы неосторожными преждевременными уличными выступлениями… Теперь перед нами период длительного и настойчивого разъяснения мелкобуржуазным элементам нашей революционной линии…»[13]

По