— Далеко собралась? — слышу за спиной голос отца. Он уже отключил свой компьютер и сидит в расслабленной позе, любуется мной. — На свидание? С Глебом, надеюсь.

Улыбка моментально слетает с лица, пальцы впиваются в кожу сумочки. Ненавижу... Ненавижу, когда вот так лезут ко мне и указывают, с кем мне стоит строить будущее. А отец поступает именно так. Я ему отчетливо дала понять, что союза с Салтыковым не будет. Точка. Но он не понимает и тем самым действует на мои и без того напряженные нервы.

— Да, на свидание. С подругой, папа. С Глебом — никогда. Я это тебе уже повторяла много раз. Пора бы запомнить, пап. А лучше выучить наизусть.

Он меняется на глазах. Лицо становится бледным, а губы поджимаются до такой степени, что они становятся белыми. Отец оглядывает меня с ног до головы, будто не веря, что я встречаюсь с подругой. И мне, честно говоря, все равно, что он там думает. Но я боюсь за его здоровье. Перенервничает, как в прошлый раз на работе... Так опять в больнице нам целую неделю торчать.

— Сколько бы ты ни упиралась, Арина... В конце концов выйдешь замуж за Глеба.

Закатив глаза и скривив рот, я отворачиваюсь и быстрыми шагами иду к выходу.

Уверенный тон отца меня напрягает. Складывается впечатление, что он что-то задумал и жаждет ту самую задумку воплотить в жизнь. Нет, я не позволю. В каком веке живем, в конце концов? Не могут же меня насильно замуж выдать...

Останавливаюсь недалеко от ресторана и смотрю на наручные часы. Ровно восемь. Интересно, Эмиль уже здесь? Стоит ли мне на пару минут задержаться? Хотя... Ну зачем? Лучше эти минуты проведу рядом с ним.

Коротко постучав в дверь, я открываю ее. Эмиль уже сидит на диване в расслабленной позе и что-то печатает в своем телефоне. Увидев меня, бросает его на стол, смотрит исподлобья. И этот взгляд меня убивает. Притягивает к себе. Словно магнит.

— Заждался, — говорит, кивая на место напротив. — Присаживайся.

Стол уже накрыт, даже напитки принесли. Значит, Бестужев тут минимум полчаса. Действительно ждал, значит...

— Лучше бы сказал, что соскучился, — язвлю в ответ, располагаясь поудобнее. — Мужчины всегда должны ждать, Эмиль. Не могла же я примчаться раньше тебя.

— Не могла, — кивает он. — Вы, женщины, очень ленивые. Пока целый час краситесь, пару часов платье выберете... У мужиков терпение не железное, — тихо смеется.

— Ну вообще-то я быстро все решила. И не ленивая я. Не нужно меня сравнивать ни с кем, Бестужев, — обиженно надуваю губы. Как ребенок, честное слово. — Я не такая, как все.

— Даже не сомневаюсь, — неожиданно заявляет он, заглядывая в мои глаза хмурым взглядом. — Ты особенная...

И как же мне приятно это слышать. Выгибаю вопросительно бровь, но Эмиль меня полностью игнорирует. Задумчивый он какой-то. Не продолжает свою речь.

— Эмиль, — тихо зову его. Мужчина поднимает на меня черные глаза. — Ты мне так и не сказал, о чем вы поговорили с Глебом. Помнишь, когда ты мне с файлами помог и...

— Помню, — перебивает, напрягается. Я вижу, как он начинает глубоко дышать. Его грудь вздымается. А взгляд становится мрачнее тучи. — Я все помню, Арина. Уж насчет тебя точно ничего не забуду.

— Приятно, конечно, но... Ближе к делу можно? О чем шел разговор?

— Тебя хотят видеть в более крупной компании, Арина.

Вот это сюрприз. Но я в любом случае никуда не ушла бы.

— И?

— И... — очередная кривая усмешка. Он наклоняется ближе ко мне, упирается локтями в стол. — Надеюсь, что я никогда не пожалею о своих словах, Волчонок. Очень надеюсь. Потому что я заставил Салтыкова передумать. Сказал, что не стоит терять столь ценного сотрудника.

— Я никуда не собираюсь уходить, Эмиль. Но мне интересно, почему ты так ему сказал. Действительно потому, что я такой ценный сотрудник, или же потому, что я для тебя столь ценна? По личным мотивам, да, Эмиль?

Эмиль разглядывает меня прищуренным взглядом. Смотрит так, будто я действительно для него необычная. Особенная. И будто такой, как я, в этом мире нет. Но почему он так отстраненно ведет себя — для меня загадка.

— Приступай к еде, Арина. И выбрось из головы лишние мысли.

— Лишние? Нет, Эмиль. Они для меня, наоборот, важнее.

Я все же начинаю есть. Оказывается, сильно проголодалась. Еда кажется очень вкусной, хотя я думала, что лучше нашей домработницы никто не готовит. Бестужев откровенно флиртует со мной. Словами. Интересно, если сяду рядом, как он отреагирует?

Однако я не сдвигаюсь с места. Вечер проходит весело. Наверное, я не смеялась бы столько, встретившись с Диларой, а не с Эмилем.

— Ты можешь ответить на мой вопрос честно? Мне очень интересно, как ты объяснишь мне...

— Я никогда не вру, Волчонок, — поднимает свой бокал, салютует. — Так что давай.

На самом деле мне немного страшно спрашивать, потому что, когда речь идет про Салтыкова, настроение Эмиля падает до плинтуса. Но любопытство меня убивает.

— Скажи, почему у тебя с Глебом отношения совсем не такие... Кхм... Ну вы же родственники. А ведете себя как чужие. Просто коллеги.

— Потому что мы просто коллеги, — отрезает он. — Арина, если хочешь спокойную жизнь, то ты тоже старайся держать дистанцию. Потому что ничего хорошего ты от него не получишь. Для него судьба других как игрушка. Нелюбимая игрушка, которую можно выбросить в мусорный бак, а потом даже не вспоминать.

— Мне нет дела до Глеба. С чего ты взял, что...

— Если бы не было до него дела, Арина, ты не начала бы этот разговор.

Наверное, Эмиль никогда еще не говорил со мной так грубо. Не повышал голос, как это делает сейчас. И да, не нужно было мне открывать эту тему. Весь вечер испортила.

Я прикрываю глаза. К горлу подкатывает ком. Он не понимает... Мне действительно плевать на Салтыкова, но я вижу, как Эмиль на него смотрит. Без капли эмоций, будто это не его двоюродный брат, а кто-то чужой. И если мы с Эмилем так тепло общаемся, почему бы ему не поделиться со мной? Хотя... (Мысленно усмехаюсь своим своим мыслям). Зачем ему со мной делиться? Я для него никто, и точка. Он это доказал.

— Прости, — говорю севшим голосом. — Думала, имею право задавать тебе личные вопросы. Ошиблась. Больше не буду.

Смотрю в одну точку на столе, не решаясь поднять голову. Исчезнуть хочется отсюда, испариться. Отстраненность Эмиля меня убивает.

— Я тебе сказал о нем больше, чем тебе следовало бы знать. И если не хочешь стать для него такой же игрушкой, как некоторые, и оказаться в мусорном баке, Арина, будешь думать головой и вести чисто деловые отношения. В ином случае жизнь себе сломаешь, которую больше никогда в порядок привести не сможешь. Решать тебе, конечно. Я же вижу, как ты заинтересованно смотришь на него. Все бабы такие.