— Понятия не имею, — ответила Джейн, закрывая калитку сада.

Мистер Эдвард Фортэйл никогда не следил, что делает Джеймс, и как он выполняет свою работу.

Эдд Фортэйл вел одинокую замкнутую жизнь, надлом и терзания которой были сокрыты от жителей Хэйлстоуна, или им свойственно было прикрывать глаза рукой, видя что-то непонятное. Так или иначе, никто особо не жаловал старого плотника (несмотря на свои 40 с хвостиком, Эдд рано поседел). Тот отвечал всем взаимностью. Ему, конечно, посочувствовали, когда он потерял молодую жену, но это никак не оправдывало его поведения. О! Это его поведение! Мистер Фортэйл был притчей во языцех не только в Хэйлстоуне, но и во всех окрестных деревнях, пара слов о нем донеслась даже до большой земли за Синими горами. И все бы ничего — с кем не бывает выпить лишнего, даже увлечься этим на недельку — другую, но стоило Эдду почувствовать вкус спиртного, как в нем просыпался демон. Мистер Фортэйл начинал громовым голосом вещать жителям города о проклятии, висящем над ними, о наказании и искуплении, о заветном Миклагарде и ужасах смерти. Поговаривали, что пра-пра-пра. . и далее дед Эдда был проводником и звездочетом среди пришедших в долину 10 веков назад чужеземцев, и что частично его вина была в их бедах. И будто бы долг этот — найти потерянный путь и привести свой народ в Миклагард — переходил в роду Фортэйлов от отца к сыну. Надо сказать, что отец Эдда был человек миролюбивый и заботливый и с виду никаким долгом не тяготился.

В минуты вдохновения Эдд бывал страшен, он, не стесняясь, обличал все пороки Хэйлстоуна и его обитателей, с учетом внушительной физической силы плотника зрелище это было только для детей и подростков, нервы взрослых не выдерживали. К слову, еще не одно выступление мистера Фортэйла не проходило без нанесения материального вреда городу.

Джеймс попал в ученики к старому Эдду по одной простой причине — отчаявшись освоить ремесло часовщика, а пасти скот было не солидно, ничего другого просто не нашлось. Отцы обучали сыновей тонкостям ремесла, они — своих детей. Сменить вековую традицию было нелегко. Впрочем, Джеймс никому не говорил об этом, молча начал засиживаться в столярной у Эдда и приглядываться ко всему. Если бы об этом узнали, если бы кому-нибудь вдруг стало до этого дело, Билла бы оповестили последним. Решающим фактором, наверное, было то, что Эдд не стоял за плечом Джеймса, не направлял заботливо его руки и не ходил нервно по комнате, если у него ничего не получалось. Мистер Фортэйл был озабочен одной мыслью — как заставить хоть кого-то пойти за ним на поиски древнего города. Он даже не задумывался о том, чтобы передать кому-нибудь свое ремесло, ну или что-то другое, передать.

Джеймс заканчивал мастерить деревянную оправу для зеркала и длинный гребень с резной ручкой. Он только откинулся на спинку стула, который рассерженно заскрипел, как на пороге мастерской оказалась Джейн.

— Тебя мать ищет. Иди домой.

Джеймс был очень рад завершенной работе и в первое мгновенье не понял, почему сестра хмурится, искоса поглядывая на него.

— Вот, возьми — это тебе, — он вставил в оправу зеркало и протянул набор Джейн.

— Мне? — она недоверчиво подняла брови.

— Да. .

— Что ж ты не подаришь это своей Мэг?

— Ладно тебе, Джейн!

1000 и 1 причина, почему это не «ладно» застряла в ее горле, но произнести их Джейн не решилась. Не видела смысла. Чтоб не идти с ним вместе домой, она приняла решение наведаться к малышу Дэйву, зеркало и гребень тихонько постукивали в кармане ее платья.

Джеймс добирался домой чужими огородами и перелезая через заборы. Беспокойство о том, как все пройдет вечером и что скажет ему отец, не успевало его нагнать. Его мысли были где-то между запланированным ночным походом на плотину — эта идея Джеймсу не нравилась, слишком это было его место, и догадками, почему старый Эдд до сих пор его не выгнал.

Это была история, известная лишь им двоим. Эдд Фортэйл любил рассуждать об эльфах, размышляя об их совершенстве и красоте, и всегда мечтал вырезать фигурку эльфа, «чтоб от прикосновения лунного света он ожил и взмахнул крыльями». Хотя, конечно, у эльфов не всегда бывают крылья, они умеют их прятать. Так вот, однажды Эдд обмолвился Джеймсу, что у него совершенно нет способностей к этому ремеслу, что мастер из него не выйдет ни при каких обстоятельствах. Джеймс тогда смолчал, но на следующий день, в отсутствии хозяина, прокрался в мастерскую Эдда и разломал фигурку эльфа, которую тот начал вырезать из цельного куска дуба. Мистер Фортэйл говорил, что увидел долгожданный образ и в этот раз у него обязательно получится. В общем, за этим занятием он и застал Джеймса. Юному Кэрригану было тогда 14. Выругавшись в сердцах, поймать Джеймса он не сумел, Эдд вздохнул и сказал: «может так и надо, слишком я привязался к этому куску дерева. Эй, бездельник! Это всего лишь дерево, не более…» — добавил он, качая головой.

Беспокойство все же поймало Джеймса, когда во время начавшейся официальной части, он увидел покачивающегося, в очках надетых как-то криво, отца.

***

— Сегодня мы с вами являемся свидетелями того, как эти молодые люди вступают во взрослую жизнь. Я не буду сейчас говорить об ответственности, — у Большого Люка после продолжительного перекуса (он любил снимать пробу со свежеприготовленных блюд) вязало во рту, однако он с должным мужеством боролся с собой и продолжал.

Даже те вещи или обстоятельства, которые нам не нравятся или мы не видим в них смысла, все равно являются продолжением мира и имеют право на существование, вы не согласны? Кто знает, может, отменив самую на наш взгляд отвратительную вещь, мы лишим картину Вселенной оттенка краски, не нами задуманного. Так будем же снисходительны к Большому Люку и оценим его старания.

–. . еще когда нога первого чужеземца — нашего предка — вступала в эти земли, в воздухе уже висело ожидание перемен. . Вот, в ушедшем году мы отпраздновали открытие новой пекарни и отметили 156 лет со дня последней перестройки нашего исторического музея.

Нет, все-таки это слишком. Придется отвлечься и поизучать толпу.

Кажется, никто особо не слушает, все чем-то заняты. Просто во время речи мэра горожане успевали закончить свои оставшиеся дела и сделать еще одно маленькое незапланированное делишко.

Джеймс сидел между Беном и Брайаном. Их торжественность и спокойствие не передались ему, ближе всего сейчас Джеймсу был