– Мелодрама вам не к лицу. Сегодня я единственный человек, способный вам помочь спасти девочку и не навредить Чекину. Хотя на последнего мне в высшей степени наплевать.

– На меня наплевать? – Дверь кабинета распахнулась, вошел хозяин. За его спиной маячила двухметровая фигура охранника. – Мне сообщили, что в моем доме обосновался какой-то мент, который не ведает, что творит.

– Сядь, Виктор! – Анна Павловна ступила из-за стола, подошла к дверям. – Саша, вернись в машину.

Охранник переминался. Гуров узнал некогда своего подчиненного, скверного опера, двурушника и подпевалу.

– Чувствую, тебе следует помочь! – Гуров подошел к двери, легко отстранив довольно массивную фигуру хозяйки. – Ну?

– Лев Иванович, у меня хозяин! – Парень попятился, споткнулся о ковер, чуть не упал.

Чекин скривился, процедил сквозь зубы:

– Иди в машину. Жди. – Он налил себе хрустальный стакан водки, выпил.

– Анна Павловна, коротко, касаясь только его личности, разъясните мужу ситуацию. – Гуров закрыл бар-бюро, встал у окна, разглядывая еще сильную зеленую листву на деревьях.

Советник Чекин был высоким рыхлым мужчиной. Основным чувством, отражавшимся в этот момент на его плоском лице, был страх. Но он не мог забыть свою должность, кабинет в Кремле, машину у подъезда, готовеньких улыбок окружающих.

– Анна, ты снова попала под дурное влияние, – стараясь говорить уверенно, произнес он. – Погиб трагически Николай, но это не значит, что милиция может хозяйничать в нашем доме. Наркотики? Обыкновенный шантаж.

Гуров скучал, чиновник оказался глупее и неинтереснее, чем сыщик ожидал. Он глянул на Анну Павловну, подумал, что браки заключаются все-таки на земле, а никак не на небесах. Сыщик отчетливо представил, как около тридцати лет назад красивая, умная, излишне самоуверенная женщина вышла замуж за подающего надежды партаппаратчика, решила вылепить из него нечто удобное и полезное. Мучается с ним третий десяток, давно поняла, что из мужчинки мужчины не получится, уходят годы, надежды, накатывает безысходность.

– Я устал, у меня дела, – прервав супругов, сказал Гуров. – Слушайте и решайте. Сегодня вы вывозите Олю на дачу своих давних друзей и оформляете все необходимые документы на вылет. Анна Павловна сопровождает дочь до клиники, скажем, в Швейцарию. Кстати, Анна Павловна, вам не мешает побывать на воздухе и загореть. Я переговорю со швейцарскими коллегами, вы не будете чувствовать себя одиноко. К тому же, Анна Павловна, извините, вам необходимо похудеть, а Оле – поправиться. Если завтра утром я узнаю, что вы обе еще в Москве, то… – Гуров пожал плечами. – Не советую.

На следующий день Анна и Ольга Чекины вылетели в Швейцарию.

В тринадцать часов Гуров и генерал ФСБ Кулагин встретились в кабинете генерала Орлова, который поглядывал на них из-под тяжелых век, завидуя молодости и энергии.

– Лев Иванович, почему ты никогда не сомневаешься в своей правоте? – Павел Кулагин неделю как бросил курить и мучился.

– Павел, я очень даже сомневаюсь, порой излишне долго, но все это происходит до прыжка. Признайся, если ты прыгнул с вышки, с трамплина или с самолета, нельзя даже думать, что ты неправильно прыгнул. Костей не соберешь.

– Кто давал тебе право сорвать нашу операцию в университете? – возмущался Кулагин.

– Я сделал это исключительно из любви к тебе. Паша, ты у меня в вашей конторе единственный приятель. Если тебя не станет, у меня не будет никого! – ответил Гуров.

– Вот! Эгоист! Главное, у тебя не будет никого! Твоя любовь ко мне – пестики-лютики. На самом деле ты обожаешь только Льва Ивановича Гурова.

– Не могу же я все на Петра со Станиславом свалить, приходится и о себе позаботиться, – ответил Гуров.

– Стоп! – Орлов взглянул на часы. – На трепотню еще три минуты, пять минут о делах – и по норкам.

– Твоя «наружка» работает вообще не на тебя, лишь морочат голову да плачутся. Они фотографировали и писали разговор Ольги Чекиной.

– Отвлекающий маневр. Твой Станислав нанес ущерб фирме в сотни долларов и сорвал операцию! – выпалил Кулагин.

– Ты в гневе теряешь голову. Какую операцию? Допустим, пленка и запись целы, что вам от этого? Вылавливаете торговца, колете, отбираете объяснение, вербуете. И прячете все в сейф до лучших времен. Это же не розыск убийц и не защита девушки, а просто сбор компрматериала на Чекина.

– Я прикажу сегодня же выставить за Ольгой более квалифицированных людей. Ты знаешь, что погибший Николай занимался разработкой совсекретного проекта? – спросил Кулагин.

Орлов посмотрел на Гурова, осуждающе покачал головой.

– И ты усматриваешь в его работе мотив убийства? – легкость в тоне Гурова пропала, он стал серьезен.

– Не я усматриваю, это установленная данность. А я выполняю лишь приказ руководства.

– Согласен, тогда ты молодец, господин генерал, – ответил Гуров. – Разобьем дело на две версии, ты работаешь по своей, мы – по своей, что полностью соответствует задачам наших главков.

– Но ты уже вмешался и изрядно напортил…

– Стоп! Я уже прыгнул, обсуждать вопрос, что со мной произойдет в финале, бессмысленно. Я полагаю, что очень скоро ты низко нам в ножки поклонишься, ибо мы тебя уберегли от крупных неприятностей.

Орлов встал, пожал Кулагину руку.

– Спасибо, генерал. Гуров, задержись.

– Но я вынужден доложить, – направляясь к дверям, сказал Кулагин.

– Естественно, – ответил Орлов.

– А я бы не торопился, – заметил Гуров.

Когда Кулагин вышел, Орлов приказал вызвать Крячко, а пока спросил:

– Что ты темнишь? Контрразведка – не девушки, ее любить необязательно.

– Петр, все это чушь собачья. Николай Сотин никогда не занимался секретными разработками. Он вообще теоретик, работал на будущее. Недавно ездил в Бонн, там ученые обменивались информацией, читали доклады. Таких ученых никто никогда не убивает. Тема Сотина не имеет никакого отношения к обороне. А работал он в военном институте, потому что там самая современная аппаратура и защитить докторскую легче.

– И чего ты молчал? – Орлов тер грудь и морщился.

– А чего я скажу? Генерала Кулагина обманывают его же подчиненные. Идут дворцовые интриги, человек, никакой человек, даже президент, никого не интересует как личность. Он нужен лишь как гирька на весах, чтобы все было поровну и ничего не перетянуло, тютелька в тютельку!

– Разрешите? – Станислав вошел и с порога выпалил: – Со всеми уже виделся, общий поклон. Убили моих коллег, мне не нравится, как мы работаем. Кто киллеры? Откуда пришли? Куда девались? Кто заказчик? Мотив убийства? Ты, Лев Иванович, сейчас скажешь, мол, задавать вопросы каждый умеет. Я неоригинален, знаю. Но я не мозговой центр группы, делаю, что приказано.