– Заткни хавальник!

Антон сплюнул в его сторону, демонстративно достал сигарету, поднес к губам, чиркнул зажигалкой, закурил и пошел дальше.

Плевать он хотел на этих недоносков. Бояться таких – себя не уважать.

Но и они, видно, не очень-то его боятся.

– Эй, постой! – окликнул его все тот же «джинсовый».

Но Антон даже слушать его не стал.

– Стой! Кому я сказал?.. Стой, козел!

«Козел?!»

Он что, не соображает, что говорит?

Антон остановился, развернулся в его сторону. Его распирал страшный гнев.

– Ты что-то сказал? – зловеще спросил он.

Но «джинсовый» был не робкого десятка. Да и перед девицами нельзя ударить в грязь лицом.

– Козел... Я сказал, что ты козел!

Антон медленно подошел к нему, остановился. Сигарета переместилась из одного уголка рта в другой.

– За базар ответишь. – Он обвел двор взглядом.

Увидел дорогу, ведущую за гаражи.

– Пойдем пройдемся, если не бздишь.

За гаражами он оказался лицом к лицу со всеми пятерыми. Уверенные в своей силе, парни нагло усмехались и потирали кулаки.

– Ну что, козел, побазарим? – продолжая работать на публику, спросил самый прыткий.

– Побазарим, падла!

Антон резко выбросил кулак, ударил обидчика в нос, смял хрящ. Затем ухватил его за волосы, подтянул к себе и приставил к шее рукоять ножа. Послышался щелчок. Это выскочило из «лисички» остро отточенное лезвие.

– Мля, уроды! – обращаясь к остальным, сплюнул он. – Отваливайте отсюда. Или вашему корешку бздец.

«Джинсовые» явно не ожидали такого поворота событий. Переглянулись и стали пятиться назад. Их шаг становился все шире. Наконец они не выдержали, побежали.

«Летите, соколы, летите...»

* * *

«Джинсовых» остановил шедший им навстречу Александр Макарович. Он был в форме, и это успокоило их.

– Что случилось? – глядя куда-то за их спины, спросил он.

– Ваньку убить хотят!

– Кто?

– Да бандюга там какой-то. У него нож!

Когда непрошеный гость ушел, Костоглодова заколотила дрожь. Чутье подсказало ему, что этот урка – друг Насти.

Нашла, сука, с кем связаться. Потаскуха хренова!

И этот Хмурый – так, кажется, его кличут – будет разыскивать девчонку. Вдруг найдет? Докопается до истины?.. Нет, допустить этого нельзя.

Надо избавиться от проходимца.

Сам не зная почему, он оделся, вышел из дому, как будто медом ему намазали по следу этого блатаря.

Во дворе он Хмурого не увидел. Зато заметил спины скрывшихся за гаражами парней. Двинулся за ними.

Чутье не подвело его. Кто ищет, тот всегда найдет!

Урка в ярости избивал несчастного. Ножа в руке у него уже не было.

Отлично!.. Теперь Александр Макарович знал, как ему избавиться от приятеля своей дочурки.

– Стой! – Он ускорил шаг.

* * *

Антон отпустил свою жертву и поднял глаза на Костоглодова.

«Черт, легаша тут как раз и не хватало!»

– Отдай нож! – на ходу потребовал мент.

Антон огляделся по сторонам. Пути к отступлению нет. С трех сторон гаражи, стоят вплотную один к одному. С четвертой проходу не дает «мусор»... Эх, блин, не зря же ментов так называют...

Он достал из кармана «перо», обтер рукоять о рубаху, размахнулся и забросил его как можно дальше за гаражи.

Пусть полазят, поищут!

– Я готов. – Он ядовито усмехнулся и протянул Костоглодову сомкнутые руки.

Как будто у того при себе наручники.

Нож он выбросил. Но допускал, что его пусть не сразу, но найдут. И факт избиения налицо. Вон, сидит на земле этот козляра, морщится от боли. Нос ему, кажется, разбил, а это уже увечье. Да еще угроза ножом... Это тоже кое-что значит. Свидетелей куча. Похоже, будет нелегко отвертеться от этого дела... Скорее всего намотают срок.

Но это мы еще посмотрим!..

Да, Антон не ошибся, в райотделе ему тут же стали шить дело. Под расписку не отпустили, бросили в камеру. Через пару дней отправили «париться» в следственный изолятор, в Катайск.

Камера, куда его определили, рассчитана человек на пять, не больше. Но сидели в ней восемь. Теснота, духота, назойливые мухи, вонь от параши... Но бывает и хуже.

Антон назвался, все как положено. И только после этого направился к свободному месту на нарах.

– Ну вот, будут тут всякие мешать, – недовольно буркнул его сосед, неохотно отодвигаясь в сторону.

Антон промолчал. На него навалилось какое-то равнодушие ко всему происходящему с ним.

– Эй, браток, – поблескивая фиксами, обратился к нему верзила с колодой самодельных карт в руке, – давай перекинемся!

– Я пустой. – Ему не на что было играть.

– А на просто так!

– Моя «просто так» на кон не ставится.

«Просто так» – называют задницу, для дураков. Антон же не дурак и задницей своей рисковать не собирается.

– А ты че, в натуре, до хрена знаешь? – начал вдруг заводиться фиксатый.

Антон недобро прищурился и окатил его ледяным взглядом с головы до ног.

На плечах две наколки. Если верить знакам, уже не раз гостевал у «хозяина». И статьи серьезные. Крепкий, в руках чувствуется большая сила. И не придурок вроде бы... Так почему же выкобенивается?

Ведь видит: перед ним не фраер. И, главное, наехал ни с того ни с сего.

– Я вор, – сказал, как отрезал, Антон. – Две ходки. Так что к нарам не привыкать.

– Спускай штанишки и пузом на нары, если привык. Уж очень мне твоя «просто так» в кайф, – фиксатый все больше наглел.

Пургу несет, явно не зря. И его поддерживают пока что одним лишь молчанием. Сл о ва в защиту вора не скажут. Ждут, когда его опустят, «опетушат»... Нет, что-то тут не так. Наезд не случайный.

Наверняка Костоглод, хрен ему в ухо, подсуетился. К сукам подсунул... А ведь опустят, если он правильно догадался.

Один раз не педераст – «петухом» он, может, и не станет, но уважение потеряет навсегда.

– Не гони... – Голос Антона прозвучал на удивление мягко.

– Скидавай портки, киса!

– Эй, братки, может, кто заступится за честного вора? Может, кто отзовется... Но нет, все молчат. Всей кодлой продались, суки.