– Бр-р-р, погодка! – громыхнуло над ухом, и я, взвизгнув, подпрыгнула и повисла на шее мужа, вошедшего в дом так тихо, что я даже не заметила.

– Как долго тебя не было!

– Долго? Да я уехал два дня назад, – расхохотался Саша, кружа меня по комнате. – Неужели соскучилась?

– Соскучилась, – радостно подтвердила я. Вдруг настроение испортилось, я помрачнела и уперлась в грудь мужа руками: – Пусти, хватит.

– Что такое?

– Отпусти.

Он поставил меня на пол и двумя пальцами крепко ухватил за подбородок, не давая отвернуться.

– Аля, я тебя не первый день знаю. Это из-за отца?

Если бы я могла ответить на этот вопрос однозначно! Но на душе скреблись кошки, нужные слова не находились. Дело не только в ранении отца, не только в разговоре о «заказе», косвенно подтверждавшем версию Бесо. Меня мучило что-то внутри, глубоко под сердцем. Бывают такие ситуации, когда ты предчувствуешь что-то нехорошее, но что именно – понять не можешь.

Я отошла к окну гостиной, машинально закурила, отодвинула полупрозрачную занавеску и уставилась невидящим взглядом в темный двор. Муж подошел сзади, притиснул меня к подоконнику. Я откинула голову назад и уперлась затылком как раз ему в солнечное сплетение.

– Аленька… успокойся, моя малышка. С отцом все будет хорошо.

«Если бы я могла тебе сказать… дело не в отце, а в том, что теперь я боюсь за тебя – ты слишком много знаешь о папиных делах, ты в курсе всех его проектов. Если это «заказ», то и ты на мушке, а я не переживу».

Меня охватил безотчетный, необъяснимый ужас – мой муж слишком приметная фигура, слишком удобная мишень, его не спутаешь ни с кем – он такой один. Эта его коса на бритой голове, его обожженное лицо, повязка на месте отсутствующего левого глаза… Как мне уберечь его? И ведь, оказывается, папа в свое время был прав, когда говорил, как опасно связывать свою жизнь с человеком типа Акелы или его самого. Прав. Опасность даже не в том, что я могу оказаться в той же машине, что взлечу на воздух вместе с мужем, а как раз в том, что могу НЕ оказаться. И тогда – как жить? Для чего, для кого? У нас нет детей – нет и уже никогда не будет, только мы – он и я, только он и я друг у друга. Господи, как страшно…

Мой длинный внутренний монолог прервал пронзительный рев дверного звонка – было ощущение пожарной тревоги. На ночь мы освобождаем охранников у ворот, и ребята спускают собак – четырех огромных кавказцев. Те еще ни разу не проворонили постороннего. Если же кто-то экстренно явился ночью, то вот так звонят.

– Ты кого-то ждешь? – спросил муж, выразительно посмотрев на часы – уже четыре часа, я и не заметила.

– Я? Нет.

– Иди наверх, – велел Саша, доставая пистолет из кобуры под мышкой.

Я, разумеется, никуда не пошла, шмыгнула в темную кухню и припала к окну, стараясь не выдать своего присутствия. Ворота поехали в сторону – значит, кто-то свой, и Саша впустил машину, нажав кнопку вмонтированного в стенку прихожей пульта. Так и есть – это машина Бесо. Бесо!!! Как я могла забыть, что он просил отзвониться… Вот я беспамятная…

– Александра где? – раздалось в коридоре.

– Не кричи, спит, – почему-то сказал муж, и я напряглась – что за фокусы? Уже несколько лет Бесо называл меня папиной преемницей, хотя, разумеется, в шутку. Однако никаких тайн от меня давно не имелось, а тут вдруг Саша с таким заявлением. Ладно, посижу, послушаю. Лишь бы не ушли в кабинет, тогда ничего не узнаю. А здесь, в кухне, есть небольшое отверстие в стене, закрытое картинкой-безделушкой, и если к ней приложить ухо, прекрасно слышно все, что говорится в смежной с кухней гостиной. Я так и сделала, припала к стене и замерла, превратившись в слух.

– Про дела не спрашиваю – не до того, – раздался голос Бесо, трудновато различимый из-за стены. – Сразу к косякам нашим. С новостью я к тебе, Акела.

– Говори.

– Похоже, нашелся человек, который Клеща завалить пытался.

Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть – ничего себе, как быстро отработали люди Бесо! Суток не прошло, а уже нашли. Однако, судя по тону мужа, ему эта новость хорошей не показалась. Или, по крайней мере, достоверной. Акела почти никому не доверял, старался убеждаться в каждой мелочи лично.

– Взяли?

– Только отследили. Я там оставил пару мальчишек, пасут, чтоб не сбежал.

– Поехали! Пока горячо, надо колоть. Сейчас позвоню только, чтобы кто-нибудь за Александрой приглядел, – решительно произнес мой муж, и тут я не выдержала.

Выскочив из кухни, я рванула в гардеробную, быстро влезла в кожаный комбинезон, высокие полувоенные берцы на шнуровке, прихватила с полки перчатки и белый шарф. В таком виде выбежала в коридор, и вовремя – муж и Бесо уже стояли у открытой двери.

– Куда это на ночь глядя? – спокойно спросил Саша, застегивая куртку.

– Прогуляться! – ответила я с вызовом. – Ты ж меня не пригласил, вот я отдельно и прогуляюсь.

– Останешься дома, – все так же спокойно резюмировал супруг, чем привел меня в состояние неконтролируемого бешенства:

– Если помнишь, это мой отец лежит сейчас в реанимации! Мой, а не твой! И я имею право!

– Та-ак! Еще и ухо о стенку грела! – с легким возмущением проговорил муж.

– Прекрати, я сказала, что поеду – и поеду, даже если ты меня в машину не пустишь.

Я поняла свою оплошность моментально – ключи от байка валялись на столе и, разумеется, после моих слов мгновенно перекочевали в карман куртки мужа.

Бесо не вмешивался. Принцип не лезть в чужую семью с советами он соблюдал свято, и даже давняя отеческая любовь ко мне не заставила его нарушить правило.

– Отдай! – рявкнула я, но муж предостерегающе произнес:

– Александра!

– Что? – с неприкрытой уже злостью переспросила я, застегивая кожаную автомобильную перчатку. – Ты же знаешь – я всегда прислушиваюсь к тебе, но не сегодня, понимаешь? Не сейчас! Я хочу своими глазами увидеть человека, поднявшего руку на моего отца, и даже ты не в силах помешать мне, Акела!

Я крайне редко позволяла себе произнести вслух кличку мужа, но, когда злилась, не могла контролировать себя. Муж молча поднял руки, признавая поражение, а Бесо счел возможным наконец высказаться:

– Сашенька, ночь на улице-то…

– Да ну?! А я-то не вижу! Вот спасибо, что сказал! – Я развернулась в его сторону, и Бесо выставил перед животом руки вперед ладонями:

– Все-все, сдаюсь! – Однажды в детстве я в ответ на какое-то его обидное замечание неожиданно разбежалась и ударила Бесо головой в живот, и с тех пор во время каждой словесной перепалки он вот так выставлял руки, словно я могла повторить свою выходку еще раз.

В общем, сдались оба, и через несколько минут я уже сидела в машине мужа, он сам сосредоточенно всматривался в темную трассу, уходящую под колеса джипа, а Бесо с охранником и водителем ехали сзади. Мы неслись в сторону города. На въезде располагался пост ГАИ, и я выразительно посмотрела в зеркало, стараясь поймать взгляд Саши, но он и без меня отлично знал, что делать. Скорость упала до предельно разрешенной, и мы миновали пост с двумя приплясывавшими на улице гайцами вполне благополучно. Саша вынул мобильный и набрал номер Бесо: