До обеда оставалось всего чуть больше двух часов.

Решив, что без завтрака я обойдусь, налила себе сок и, забравшись с ногами в кресло, занялась информацией, которую добыл для нас Истер. Не знаю, по собственной инициативе, или Виктор попросил выяснить не только подноготную новоявленного старшего розыскника, но там были и данные, касающиеся похищений.

Чтобы избежать искушения, перебросила пакет на свой планшет. И привычнее, и не отвлекает желанием взломать защиту. Бесполезно даже пробовать, но ведь хочется.

Про искушение и желание забыла сразу, как только прошлась взглядом по послужному списку Иари Куиши.

Сорок пять лет – выглядит обманчиво моложе, что не удивительно. На Приаме средняя продолжительность жизни не меньше, чем в Союзе – около ста тридцати лет. Треть жизни…

Оценивать по годам было глупо, только дела могли что-то значить.

В службе больше двадцати лет, участвовать в расследованиях начал еще до окончания Высшей Школы розыска. Среди сильных сторон – анализ поведенческих реакций, разработка психоматриц и сверхточное оперирование категориями изменчивости при проведении крупномасштабных операций.

Вернусь в Союз, найду Ромшеза и расцелую. Одна фраза, и все встало на свои места. Включая утреннее исчезновение Шаевского. Судя по всему, он пришел к тем же выводам, что и я, потому и изменил свое решение не бросаться в глаза.

Вызов в Управление был источником сведений для этого самого анализа. О том, разочарован Куиши или нет, нам предстояло только узнать, но… интуиция подсказывала, что думать о скорой встрече с шефом не стоило.

Дальше шло описание его операций. Сухо, без комментариев, одни факты. Ничего более и не требовалось. Из четырнадцати крупных – четырнадцать закончились задержаниями и серьезными приговорами. Еще бы понять, насколько лучше был его погибший командир группы дознания?

Впрочем, могло быть и иначе. Начальство считало, что Куиши предпочтительнее держаться в чьей-нибудь тени. В его случае выглядело вполне оправданным.

Дошла до конца файла, сощурилась от удовольствия.

Забота Истера была неожиданно приятна. Постскриптум был в его духе: «У твоего нового знакомого широкая сеть осведомителей. Извини, взломать не удалось, и так едва не зацепили, но уверен, что среди журналистов у него люди тоже есть. Поэтому, когда в твою прелестную головку придет гениальная мысль, не забудь, что ты не одна такая умная».

Стоило признать, что напоминание лишним не казалось. И касалось оно не только пока что мало известного Иари Куиши, но и тех, с кем была знакома значительно дольше.

Того же самого… Шторма.

За последние пять месяцев я вспоминала о Славе значительно чаще, чем в те дни, когда была в него влюблена.

Второй файл просмотрела по диагонали. Сведений в нем было больше, чем у Валенси, но так же, как у подруги, в них не хватало нужной мне информации.

«Или вы знаете все, или… ничего!» Ровер знал, о чем говорил.

Это случай был как раз из тех, когда отсутствие крошечного нюанса могло угробить всю систему. Сейчас же речь шла о значительно большем, чем о нюансе.

Если между похищениями была связь, а она просто обязана была быть, – масштабы требовали, – то данных для ее поиска катастрофически не хватало.

Кто. Откуда. Срок пребывания. Отели, в которых останавливались, экскурсии, которые посещали…

Искать нужно было не там. Точнее, не только там.

Кто давал разрешение на въезд? Кто принимал в космопорту? Кто контролировал безопасность, – была на Приаме и такая служба, – страховал? Кто организовывал развлечения? Входят ли гостиницы в единую сеть? Только ли столица отличилась, став поставщиком живого товара, или промысел захватил всю планету? Да и одну ли планету, когда в секторе населенных более двадцати и все представляют интерес для туризма?

Что значит небольшой перевес в сторону мужчин, который заметен в статистике Ромшеза? Или это я неправильно поставила задачу Вали, поинтересовавшись только парами?

Вопросов было множество, ответов – ни одного. Дать их мог только Куиши, но для этого он должен был захотеть использовать нас в своих планах.

На этой мысли меня и прервал ввалившийся в номер Виктор. Шальной взгляд, довольная улыбка, в руках два больших пакета и плоская коробка.

Заметив меня в кресле, шутливо нахмурился.

– Ты еще не готова?

– К чему? – несколько растерялась я, слегка ошалев от напора. Напоминал он сейчас скорее стихийное бедствие, чем моего уравновешенного напарника.

Следующие слова подтвердили мои подозрения:

– Женщина, я тебя сейчас съем! – грозно зарычал он и, явно намереваясь исполнить сказанное, двинулся в мою сторону.

Вот и как не закрывать глаза на все его возможные прегрешения?!

* * *

Шторм ответил на вызов настолько быстро, что у Лазовски появилась кощунственная мысль: тот следил за ним в его же собственном офисе.

Теоретически было возможно, практически… практически Ровер продолжал верить другу. Знал, на что тот способен, когда речь идет о цели, к которой стремился, но помнил и другое: Вячек никогда не совершал ошибок дважды. А большинство успевал исправить до того, как они приобретали статус непоправимых.

С Зерханом у него не было выбора, но он все равно справился, сумев сохранить то, что их связывало.

– Что-то с Элизабет?!

Там, на той стороне экрана, Шторм резко поднялся, пошатнувшись, оперся на край стола.

Лазовски слабость друга заметил, но промолчал.

О том, что у Славы были серьезные проблемы, Геннори знал. Все произошло меньше чем через месяц после окончания эпопеи с арестом главы дипломатической миссии Самаринии.

Еще не успели перевести дух, да подвести итоги, как грянуло там, где и не ждали – исчез один из кораблей, сопровождавших объединенную делегацию, приглашенную неожиданно объявившимися предками демонов – домонами.

И так веселого мало, в своей галактике затеряться не сложно, а тут чужая, так еще и не обошлось без личного. На борту дальнего разведчика находилась дочь их бывшего командира – капитан третьего ранга Наталья Орлова и офицер Шторма, майор Игорь Таласки.

Сведения не афишировалось, но с Лазовски связался сам генерал Орлов. Рассказал обо всем, что произошло, ничего не утаивая. Утечки не боялся, есть отношения, при которых и понятия-то такого не существовало.

На слова поддержки махнул рукой – разберется, но тут же, словно только что не шла речь о нем самом, попросил связаться со Штормом. Полковник в сочувствии тоже не нуждался, если только в некотором отрезвлении. Были у старшего Орлова подозрения, что его бывший подопечный подошел к грани, за которой чувство мнимой вины способно взять верх над разумом.